Замереть, прислушаться. Те же приглушенные волны музыки и звон посуды, пьяные выкрики и женский смех… Та же сумма звуков, минус – шумные вздохи в тиши подсобки. Прерывистое дыхание того, кого он искал, прервалось навсегда. Стерлось, вычлось из мира звуков.
Снова скольжение по ночному городу, не торопясь, стараясь проникнуться душевным покоем, просто обязанным прийти после исполненной миссии. Нет, не приходил покой: мелкие, суетные мыслишки постоянно торпедировали благостное состояние духа, едва оно приподнималось на поверхность.
Н-да… Хорошо все-таки, что не надо прибирать-подчищать за собой, искать гильзу, прятать труп…
Все это – не Малхова головная боль.
Это забота хозяина бара, тщедушного и хлопотливого Вачика.
Глава первая
В служебном тире пистолетные выстрелы хлопали оглушительно, всякий раз оставляя за собой пунктирное, звенящее эхо. Капитан спецотдела Виктор Крайнов положил оружие на низенький барьер, снял мохнатые наушники, жестом приглашая своего напарника, майора Бориса Дугина, прерваться на минутку.
– Вот смотри, Боря, какую бяку я тренирую, – Виктор покатал во рту прогоркший, отверделый катыш жвачки. – Ну, представь, он быстрее тебя выхватил пистолет. И, естественно, орет: руки за голову, оружие на землю!
– Это невозможно, – усмехнулся Дугин.
– Что невозможно? Что кто-то сумеет тебя опередить?
Виктор глумливо приподнял кустистую бровь.
– Нет, не это, – чуть грустно покачал головой Борис. – Это как раз таки вполне ожидаемо… При моей-то старости…
– При нашей с тобой старости, – вперил в него палец Крайнов.
– Ну да, при нашей. Просто… Невозможно выполнить такую команду. Заложить руки за голову и при этом опустить пистолет на пол.
– Тьфу на тебя! Циник! Буквоед! Ладно, он кричит: клади оружие на землю. Теперь гляди внимательно…
Виктор уставился в черный, ростовой, абрис мишени, вокруг головы которой нимбом расходились белые окружности. Взял в правую руку пистолет (дулом вниз), начал неспешно сгибать колени. Левую ладонь капитан столь же медленно выставил вперед: дескать, спокойно, парень, я все понял, твоя взяла…
– Его внимание хотя бы на долю секунды фокусируется на выставленной ладони, и…
Виктор неуловимым для глаза движением, с бедра, выстрелил. Прямехонько во лбу черной фигуры показался белый кружок попадания, по гулкому залу покатилось, задребезжало эхо.
– Нет, у меня так не выйдет, – отмахнулся Дугин. – Даже время тратить не хочу. Говорю тебе, старею… Представляешь, уснул в кабинете, прямо на глазах у всех. Жаль, тебя в тот момент не было, потешился бы вместе с молодняком…
– И что снилось? – спросил Виктор вполне серьезно. – Былые дни?
«Надо же, опять в самую точку лепит, чертяка! – мысленно восхитился Дугин. – Это называется – чутье! Не пропьешь…»
Дело в том, что майор уж второй день кряду томился желанием рассказать напарнику о своем «рабочем» сне, да что-то удерживало его, видимо – опасение быть осмеянным в очередной раз.
– Рабочий сон снился, это я его так называю, – вздохнул Коропотов. – Который раз…
Они сели на банкетку у стены, вытянули затекшие ноги. Виктор убрал в подплечную кобуру свой «глок-19», Борис – полюбившийся аж с начала 90-х «люггер». «Выбор оружия – вот, пожалуй, единственная привилегия, сохранившаяся за нами», – подумал Дугин.
Видимо, в голове его бессменного напарника бродили примерно те же мысли, потому что Виктор сказал:
– Я тут подсчитал ненароком… Если включить годы муштры, то у нас с тобой на двоих – семьдесят пять лет службы на невидимом фронте. Недавно исполнилось.
– Угу, – хрюкнул Борис. – Прям брильянтовая свадьба.
– Только бриллиантов как-то не предвидится. Нам, Боря, время наступает на пятки, все ноги нам уже оттоптало… Куда нам двигаться, с оттоптанными ногами?
М-да… Так что за сон-то?
– Сон… Самый возраст – сны обсуждать… А снился мне, Витя, семьдесят девятый год, подготовка к Олимпиаде в Москве. Я тогда еще стажером в отделе был…
– Я тоже.
– И ты тоже, да. И поручили мне простенькую работенку – спортсмена одного пасти. Нашего, местного. Был он кандидатом в олимпийскую сборную, копье бросал.
– Метал, – уточнил Виктор.
– Метал, – согласился Борис. – И снится мне уж который раз, как сижу я, молодой пацан, в своем служебном сером костюмчике, один-одинешенек на всем нашем городском стадионе. А этот копьеносец знай себе по полю разбегается и зашвыривает копье черт-те куда… А над трибунами напротив – длинный такой транспарант: «Куй олимпийский металл!»
– Прямо каламбур какой-то. Он копье метал, а с плаката ему предлагали ковать металл… Помню, как же, – Виктор забросил в пасть очередную подушечку жвачки, задвигал челюстями. – Там еще в слове «куй» все время одну букву слегка видоизменяли, народный юмор, блин. Непритязательный.
– Точно, было такое… – припомнил Борис.