Храм Темного предка

– Это для тебя, червя, он мегантроп! – заорал сверху Адиль. – А для меня Великий дух! Страж Небесной горы и мой праотец! Я не дам вам забрать его! О Великий Темный, я кладу каменную печать! Я иду к тебе! Вместе сейчас взойдем на Небесную гору! Мой род твоих преданных слуг оттуда наблюдает за мной! Вижу вас всех… Тебя, мой Дэв-хан, и Айнур… в очах души моей!

Он взмахнул факелом, рассыпая вокруг себя сноп искр, – вспыхнуло в камнях! Дальнейшее снова произошло одновременно в течение нескольких секунд. Топот копыт – проводник на лошади умчался вниз по склону. Гектор толкнул Катю за ствол упавшей ели в яму под вывороченными корнями. Гущин ударил застывшего на месте Горбаткина (тот отчаянно пялился на искры огня, пляшущие в темноте) в спину, повергая наземь, и сам грохнулся рядом, таща его за высокий валун. Гектор, убедившись, что они кое-как спрятались, прыгнул в яму и накрыл Катю собой. И в это мгновение Адиль ногой выбил второй факел из каменной щели. Свой факел, словно пылающее копье, он вонзил между двух валунов, где, видимо, и уложил заранее ящик с динамитом или бочку с порохом.

Взрыв!!

Он сотряс горы.

Грохот!

Эхо… Эхо…

Гектор прижал Катю к мокрой земле, защищая своим телом – ждал камнепада, ливня огненного… Но на них полетели ветки елей, сорванные взрывной волной, их обсыпало хвоей.

Шум воды…

Тишина…

Сколько времени прошло – никто не считал. Гектор и Катя медленно выбрались из ямы. В сполохах пожара окрестный пейзаж изменился до неузнаваемости. Не существовало больше складчатой скалы с расщелиной-входом. При направленном взрыве, устроенном Кашгаровым, под тяжестью упавших сверху каменных глыб она обрушилась внутрь каменного колодца, наглухо замуровывая вход в тайный грот. Источник уже не бил струей из гранитной стены, вода сочилась сквозь щели заново образовавшегося от взрыва гигантского нагромождения камней, затопляя завал. Внезапно напор усилился, вода сначала заструилась потоком, забила фонтаном. Взрыв и камнепад изменили старое подземное русло реки, дав начало новому горному водопаду – истоку. Он загасил горевший кустарник, наполнив ночной воздух свежестью и запахом мокрой гари…

Катя, вытирая с лица грязь, крепко прижимаясь к мужу, слушала шум водопада. В ясном безоблачном ночном небе в свете луны выступали из тьмы очертания Небесной горы.

Великий Хан-Тенгри видел на своем веку и не такое. И принимал все.

Глава 45 Перст указующий

Минуло два дня. Они остались в Катиной памяти навсегда.

Ночь, когда они ждали вертолет горноспасателей, вызванный Гектором, а сами пытались докричаться до Адиля и Вероники, погребенных под обломками скал. Но лишь тишина отвечала им. Катя с болью думала о женщине, отравительнице сестры и жестокой убийце, подверженной приступам неконтролируемой ярости, поверившей в реальность «клада» до исступления. И об уйгурском принце-Шаде, верном и ужасном слуге Темного предка, процитировавшем внезапно в своем последнем обращении к нему слова Гамлета об «очах моей души». Они теперь покоились вместе в одной каменной могиле. Насколько опасны алчность и легковерие? И где грань между верой и чистым фанатизмом? Способны ли интеллект и просвещение поставить ему заслон?