Храмы Невского проспекта. Из истории инославных и православной общин Петербурга

Вступив на русский престол, Екатерина II (немка-лютеранка по своему первоначальному вероисповеданию) издала манифест от 4 декабря 1762 г. «О позволении иностранцам выходить и селиться в России»[1003]. Но этот манифест требовал конкретных гарантий, и поэтому 9 июня 1763 г. издан указ «О позволении всем иностранцам, выходящим в Россию, строить и содержать по их законам церкви в тех местах, где они селиться пожелают»[1004]. Указ предоставлял всем колонистам, обосновавшимся в России, большие льготы и свободу вероисповедания. В обеих столицах отвели места для возведения инославных церквей. «Эпоха императрицы Екатерины II богата законоположениями, нормирующими интересы армян, живущих в России, – отмечал отечественный исследователь А. Кусиков. – Она весьма благосклонно относилась к армянам, видя, какую пользу России может оказать этот культурный народ»[1005].

Первой благотворные перемены ощутила на себе армянская община в Астрахани. 9 июня 1763 г., основываясь на манифесте, Сенат – в ответ на просьбу гоф-фактора Иоганна Асатурова построить два армянских храма в Астрахани – определил: «Дабы призываемые на поселение в России охотнее могли выходить и через то население умножить, надлежит как объявленному гоф-фактору Асатурову, так и другим, кто пожелает, по их законам церкви строить и содержать позволить в тех местах, где они селиться похотят»[1006]… Это решение Сената явилось основой для ходатайств петербургских и московских армян по этому же вопросу.

На благоприятное решение давней проблемы повлияло и установление связей Эчмиадзинского патриаршего престола с русским правительством. В 1768 г. католикос Симеон I (1763–1780 гг.) отправил в С.-Петербург архимандрита Давида с «благословительной грамотой». Императрице Екатерине II также в дар посланы мощи св. Иоанна Крестителя, св. девы Рипсиме, св. Георгия Победоносца и частица от Ноева ковчега[1007]. Одновременно с этим католикос Симеон обращался к проживавшим в С.-Петербурге и Москве армянам, прося их оказать содействие миссии архимандрита Давида. Посольство из Эчмиадзина радушно приняли в С.-Петербурге. Екатерина II повелела Комиссии иностранных дел заготовить ответную грамоту на имя католикоса и вручить ее архимандриту Давиду для передачи святейшему Симеону I.

30 июня 1768 г. издан указ императрицы Екатерины II «О распространении (юрисдикции. – а. А.) Первопрестольного Святого Эчмиадзина на российских армян»[1008]. А в грамоте на имя католикоса от 30 июля 1768 г. сказано о том, что по примеру предков «равномерно соизволяем, как настоящего честнейшего патриарха Симеона, так и будущих преемников его патриаршего престола, такожде юзбашей и весь честной армянский народ в нашей императорской милости и благоволении содержать»[1009]. С этого времени не только армянский народ, но и Церковь, и патриарший престол могли рассчитывать в трудную для них минуту на покровительство и защиту русского правительства.

В 1770 г. императрица направила в Сенат высочайший указ, где, в частности, говорилось: «Как еще со времени Государя Императора Петра Первого дозволено было здесь и в Москве строить армянские церкви, то вследствие того Мы ныне повелеваем дозволить армянам построить для отправления по их вере церковной службы… на отведенных от полиции пристойных местах публичные каменные строения, так как и построенные с давних лет, кои ветхи, вновь поправить»[1010].

Поэтому вполне закономерно, что вскоре был дан благожелательный ответ Екатерины II на прошение, поданное в апреле 1770 г. петербургской армянской общиной во главе с придворным ювелиром И. Лазаревым, «дозволить построить им в Петербурге, для отправления по их вере службы церковь, и под оную отвести им место». 2 мая 1770 г. последовал указ, объявленный генерал-полицмейстером Чичериным: «…армянам те церкви как здесь (в Петербурге. – а. А.), так и в Москве построить дозволить, на таком же основании, как и католические строят, для построения оных церквей здесь (в Петербурге. – а. А.) и в Москве отвести от полиции способные места»[1011].

К этому указу, 22 мая, генерал-полицмейстер Чичерин сделал дополнение, сообщив, что: «Для построения оной армянской церкви место за способное нашел на Невской проспективе, где малая собственная (придворная. – а. А.) конюшня». Конюшенная контора, которую запрашивал об этом Чичерин, ответила, что не имеет надобности в месте «по проспективе» (Невскому проспекту. – а. А.) до Казанской церкви, «от двора умершего камергера Возжинского, по улице поперечнику 31 сажень, в длину во двор, под дворы смежные купцов Бока и Пучкова 41 сажень»[1012]. Малая собственная конюшня императрицы, о которой упоминается в указе, и деревянные строения при ней снесли, и в мае 1771 г. начато строительство храма.