Храни меня

Я чувствую, как его твердый член упирается мне в задницу, и нежно сжимаю его. Его пальцы сжимаются на моих бедрах, а затем расслабляются. "Ты так хорошо справляешься, детка". Он открывает глаза и смотрит на меня, словно говоря: правда?

Он такой грубый и жестокий, нежный и застенчивый. Его сердце было разбито больше раз, чем у кого-либо из моих знакомых, и все же оно остается самым большим из всех.

Я приподнимаю бедра и тянусь между нами, чтобы подразнить его член у своего входа. "Чувствуешь, как я мокрая для тебя, Ро?" Он впивается зубами в нижнюю губу и коротко, резко кивает мне. Я опускаюсь на него, и он шипит сквозь стиснутые зубы. "Тебе так хорошо, ты так идеально подходишь мне".

Я держу руки на его груди, пока начинаю двигаться на нем медленными, волнообразными движениями. "Черт", — вздыхает он, уткнувшись головой в подушку. Я наклоняюсь и целую его, слегка проводя языком по его губам, а затем засасываю его нижнюю губу между зубами, слегка потягивая ее.

Я стону, получая удовольствие медленно и сладко, чувствуя, как оно расцветает в моей душе, словно теплый летний ветерок. Он сжимает руки по обе стороны моего лица, чтобы удержать меня, пока целует меня в ответ, погружая свой язык в мои губы, дразняще медленные в один момент, затем глубокие и чувственные в следующий. От этого у меня голова идет кругом, между нами разгорается желание.

Он садится, обхватывая меня руками. Я обхватываю его за шею и прижимаюсь лбами друг к другу, скользя вверх и вниз по его длине. Блаженство плотно обхватывает мой живот, а моя киска начинает пульсировать, когда он нежно подается мне навстречу.

Мой оргазм приходит сладко и медленно, как и наша любовь. Он нарастает и нарастает без давления и спешки, и я погружаюсь в многослойные ощущения.

"О, черт", — стонет он, зарываясь головой в мою шею, а его бедра сгибаются и напрягаются подо мной. Мои пульсирующие внутренние стенки вытягивают из него разрядку одновременно с тем, как я кончаю. Он прикусывает сухожилия на моей шее, а затем быстро проводит по этому месту языком, чтобы успокоить жжение.

"О, да, да". Мой кульминационный момент достигает пика и растекается по моим конечностям, как теплый мед.

"Ты спасла меня, Реджи", — дышит он мне в кожу. Я прижимаю его голову к своей груди, мое сердце переполняют эмоции, которые не передать никакими словами.

Я провожу губами по его волосам. "Только потому, что ты спас меня первым.”

Роан

Утреннее солнце пробивается сквозь деревья золотистым светом, проливаясь на лужайки и поля, где люди наслаждаются субботним утром. Эта рутина стала для нас ритуалом выходного дня перед тем, как я встречаюсь со своим терапевтом для прогулок и бесед в парке.

Я попробовал посетить кабинет. Я сидел в кресле, но все, что мне хотелось сделать, — это врезать своему терапевту по лицу. Когда он предложил проводить сеансы пешком, я подумал, что свежий воздух и возможность смотреть куда-то еще, кроме его полных жалости глаз, пока я заново открываю все раны, старые и едва зажившие, не повредит.

Мы останавливаемся у кофейни рядом с детской площадкой, где полно детей, которые бегают, лазают, играют и смеются. Я наблюдаю за ними, пока Реджи заказывает нам напитки. В голове снова звучит то, что я слышал уже дюжину раз, но безрезультатно: Ты был всего лишь ребенком.

"Спасибо. Садитесь со мной". Я усаживаю нас на скамейку, откуда мы можем наблюдать за хаотичной игрой. Малыш бежит за бабочкой и спотыкается, кувыркаясь в щепках. Другой ребенок спускается с горки и слетает с нее, ободрав коленку. Более крупный ребенок, лет семи-восьми, толкает малыша на землю. О чем, черт возьми, он думает? Ребенок, которого он толкнул, едва достает ему до груди. У меня кровь стынет в жилах, когда я представляю, как этот хулиган на детской площадке вырастает в человека, который прячется за черной маской…

Я вскакиваю и топаю к ним.

Я поднимаю меньшего ребенка с земли, а затем сбиваю бейсболку с головы другого. "Ты в два раза больше его. Не будь придурком". Я хочу сделать больше. Я хочу встряхнуть его, повалить на землю и посмотреть, как ему это понравится.

Но когда я смотрю в его водянистые глаза, нижняя губа уже подрагивает, весь горячий воздух сдувается. Он всего лишь гребаный ребенок.

Я снова подхожу к Реджи и качаю головой. "Чертовы дети".

"Держу пари, этот мальчишка дважды подумает, прежде чем снова приставать к кому-то вдвое меньше его". Она одаривает меня теплой и гордой улыбкой, словно я какой-то герой. Знакомое чувство вины и сокрушительное ощущение провала настигает меня. Я делаю глубокий вдох, а затем пытаюсь сосчитать цвета вокруг себя — этому приему меня научил доктор Вонг.

Зеленый. Коричневый. Желтый. Синий. Красный. Еще больше зеленого.

"Боже", — смеется Реджи. "Посмотрите на них, они спотыкаются о себя, падают из-за пустяков".