Храните вашу безмятежность

Князь улыбнулся, кивнул и приложил палец к губам. Из коридора до нас донеслись мужские голоса.

«Здесь кого-то тащили, кого-то раненого», – говорил Чезаре.

Я скосила глаза, рассмотрела две склоненные фигуры. Синьор Копальди, довольно щуплый без своего костюма, что-то отвечал.

– Мы можем отсюда выйти? – одними губами спросила я экселленсе.

Он молча пожал плечами. Дож уже рассматривал канделябр. Снял что-то с золоченого завитка, показал секретарю:

– Я его убью.

– Кого? – Артуро заламывал руки, как актер, изображающий отца в площадном представлении. – Князя?

– При чем тут князь? Командора, – сообщил Чезаре примерно таким же тоном, которым обсуждаются рутинные дела. – Ну разумеется, его уродскому сыночку тоже предстоит умереть.

Раздавшийся, кажется, на моей макушке бой часов заставил меня вздрогнуть.

– А потом, дружище, я убью себя!

Я опять вздрогнула и посмотрела на экселленсе. Тот ухмылялся. Мужчины! Ну разумеется, давайте сбегать от неприятностей в смерть! Что там еще болтает его серенити? Честь моя ему покоя не дает? Ах вина? Не моя, его? То есть если я потеряю честь, этот… стронцо наложит на себя руки, оставив меня самостоятельно разгребать последствия? Очень по-мужски. И по-дожески. Любой же сможет править нашей безмятежной Аквадоратой. Ну просто зла на него нет!

– Клянусь, если Филомена осталась невредимой, я…

Многочисленная группа людей приближалась к ним по коридору. Подошвами я ощущала вибрацию пола.

Ну же, Чезаре, соберись. Не хватало еще, чтобы тебя видели в таком состоянии!

Холодная ладонь экселленсе закрыла мой рот, иначе я произнесла бы это вслух. От немедленной смерти вследствие моего укуса вампира спас дож, он быстро пообещал Артуро:

– Я дам ей развод.

Мой локоть вонзился в грудь князя, заставив того отшатнуться.

– Серениссима.

– Выведите меня к нему, – велела я гнусаво, слезы собирались в носоглотке. – Немедленно.

– Вас опечалили слова тишайшего? – Вампир опустил экран на смотровое окошко и под руку повел меня дальше.

Я не ответила. Во-первых, боялась разрыдаться, а во-вторых, зачем озвучивать понятное. Развод? Это мы еще посмотрим.

Выход из тайного хода оказался шагах в десяти. Князь чем-то скрипнул, стенная панель отъехала в сторону, и мы шагнули на полированные паркетные доски. Восточное крыло наполнялось людьми. Какая-то служанка охнула, заметив меня, Лукрецио, вернув панель на место, схватил девушку за подбородок и посмотрел в глаза глубоким вампирским взглядом. Клыки его при этом удлинились настолько, что перестали помещаться во рту.

– Ты ведь ничего не видела, милая? – прошепелявил он невнятно.

Но служанка зачарованно кивнула:

– Никаких тайных ходов, пригожий синьор.

Экселленсе ее отпустил. После того, как я наступила ему на ногу каблуком, подпрыгнула и пригрозила, что, если он посмеет цапнуть сейчас эту синьорину…

– Простите, Филомена.

Клыки спрятались за бледными губами, девушка, возбужденно хихикая, убежала.

– Только не вздумайте оправдываться моей близостью, не позволяющей вам держать себя в руках!

– Простите.

– Кто обещал не кусать жителей Аквадораты?

– Иссушать.

– Кто?! – пафосно переспросила я и запнулась. – Что вы говорите?

– Мы поклялись не иссушать граждан безмятежной Аквадораты. Что же до невинных укусов, нам это время от времени позволено.

– Кажется, дона догаресса обязана разобраться с этими древними вампирскими клятвами раз и навсегда. Что и кому позволено и до каких пределов.

– Вампиры тоже ваши граждане, и им нужно как-то поддерживать существование.

– Не таким образом.

– Люди должны есть и пить, а мы…

Спор начал меня утомлять, тем более что неподалеку разворачивались какие-то драматичные события.

– Хорошо, – перебила я экселленсе, – оставим вопрос открытым. Обещаю обсудить его с вами во всех подробностях на ближайшем Большом Совете.

Грохот выбитой двери заставил меня поторопиться. Расталкивая гомонящую публику, я пробралась поближе к супругу. Он ругался. Да еще как! Я со своим грязненьким «стронцо» могла лишь, задрав голову, внимать этим вершинам сквернословия.

– Вы не могли бы это все для меня записать? – попросила я громко и вежливо – Для увеличения словарного запаса.

Синьор Копальди съехал спиной по стене к ногам его серенити. Тот посмотрел на меня, перевел взгляд в дверной проем, потом на секретаря.

– Только обморока мне сейчас не хватает.

Артуро поднялся, держась за стену. Восхитительная самоотверженность, высокий профессионализм. Браво!

– Простите. Дона Филомена, вы здесь… А там… вы…

Я заглянула в спальню. Эдуардо да Риальто стоял в центре ковра, прикрывая чресла рыжим париком. На постели лежала обнаженная синьорина в русалочьей полумаске, очень похожей на мою. Глаза красавицы, большие и фиалковые, смотрели на нас безмятежно и весело. Для узнавания мне бы хватило и этих глаз, но были еще и волосы. Голубые как небо, как море, как волосы фарфоровой куклы маэстро Дуриарти. Это была Блю.

– Дядюшка, – проворковала она глубоким контральто, – дядюшка Лукрецио, простите меня.