Храните вашу безмятежность

— Да, — вздохнул дож. — В синьоре Муэрто, в моей супруге. Сегодня она получит развод и исчезнет из моей жизни навсегда. Надеюсь, капитан Филомен не терял времени зря и подарит миру первенца в третьем поколении. Сражаться с его младшей сестрой за аквадоратский престол мне бы не хотелось. Как думаешь, она хоть полгода переждет, прежде чем вновь бежать под венец?

— Мне любопытно, как фамилии Саламандер-Арденте достался королевский атолл.

— А мне нет, — отрезал дож. — Кстати, дружище! Ангела! Твоя рыженькая невеста до сих пор сидит в спальне веселого дома.

— Когда, ваша серенити, — протянул Копальди, — я соглашался на брак с синьориной Инкудине, даже вообразить не мог, что моей невесте придется проводить время в столь неприличном месте.

— Можешь всем жаловаться, что я потребовал этого по праву первой ночи.

— Скажут, что я благородно прикрываю женитьбой грех правителя.

— Ну и что?

— И синьоры из гильдий начнут подсовывать тебе в постель своих дочурок, чтобы ты потом выдал их замуж за дворян.

Перспектива дожа не обрадовала.

— Теперь, Артуро, из-за тебя и мне придется жениться, чтобы догаресса стерегла супружеское ложе.

— То есть я еще и виноват? Кстати, на ком?

— Без разницы. Хоть на доне да Риальто, пусть Маламоко утрется.

— Маламоко?

— Господи, Артуро, ты, наверное, единственный в Аквадорате, кто не выяснил еще пол синьорины Карлы.

— А это уже обидно.

— Что именно? Что ты мой друг, а я скрывал от тебя правду?

— Что твоя проклятая кузина, то есть кузен, напропалую со мной флиртовал, и — о ужас! — даже подарил однажды лобзание. — Артуро сплюнул. — Какая гадость!

Дож расхохотался:

— Вот за это я и люблю тебя, дружище. Ты верен мне безусловно.

— Чезаре, это ведь отвратительно!

— Один раз не считается. Видимо, ты бросал слишком пламенные взгляды на белокурую Мауру. Карло ревновал и решил переключить твое внимание на брюнетку.

— Но твой дядюшка Фаусто…

— Слишком хотел произвести на свет девочку, и, когда ему этого не удалось, назначил дочерью младшего сына. Помнишь, в его доме были одни мальчишки?

— Я даже помню лохматого черноглазого сорванца в холщовых штанах, который обувал туфли на каблуках и топал в них по доскам пирса из конца в конец.

— Ну видишь, ты и сам мог бы догадаться, если бы захотел.

— И что теперь?

— Будем жить дальше, Артуро, разгребать королевские сортиры и стараться, чтоб в нашей безмятежной Аквадорате все работало как надо. Сегодня мы выпустим из «Нобиле-колледже-рагацце» дипломированных благородных девиц, подпишем Карле Маламоко разрешение на отплытие, чуть обидим командора да Риальто, чтоб не расслаблялся, сплаваем на корсарский флагман… Нет, погоди, туда мы не поплывем, отправим гонцов с приглашением. Не хватало еще, чтобы его серенити, как какой-то материковый феодал, спешил поздороваться с пиратами. Да, гонец — так будет лучше. Что там экселленсе? Он присматривает за нашими нукерами или янычарами?

— Все, как приказал его серенити. Пленников поместили в свинцовые камеры Пьомби, и днем на стражу заступят гвардейцы. Объясни мне, почему ты сам решил принять участие в погоне?

— Да ерунда, — смутился Чезаре. — Ко мне в комнату явился один из Ночных господ и сообщил, что в переулке неподалеку от Рива дельи Скьявони какой-то неизвестный досаждает девушке, похожей на дону догарессу.

— И куда он потом делся?

— Неизвестный?

— Вампир?

Дож пожал плечами:

— Довел меня до места и растворился во тьме, как ему и положено. Мне было не до того. Рыжеволосая синьорина как раз убегала, я побежал следом, заблудился, пошел назад, услышал женский вскрик… Короче, я где-то с час бродил по переулкам, пока наши гвардейцы меня не разыскали.

— Понятно теперь, отчего шпионы Селима были обряжены в дамские платья. Они тебя и морочили. Но почему ты после всего не вернулся к Ангеле?

— Не хотелось. Ночь была так прекрасна… — Чезаре ахнул и пружинно встал. — Какой же я болван!

— Уточни, — попросил Артуро уже на бегу, они мчались к «Райскому местечку».

— Меня нарочно удалили из комнаты, и я, болван, ушел… Синьора Олимпия! Какое чудесное утро.

— Да уж, — пьяно хихикнула путтана, стоящая у дерева с плюшевой змеей. Матрону поддерживали нубийцы, ибо стояла матрона с трудом. — Доброе утро после доброй ночи. Ваша львица, тишайший, продемонстрировала все почерпнутые от меня знания?

Чезаре, успевший уже вбежать в дом, заложил вираж, столкнулся с секретарем и замер у порога.

— Львица?

— Ваша тишайшая супруга? Или вы до сих пор не поняли, кто был с вами в спальне под маской Аквадораты?

Лежавший на полу синьор возмутился тем, что нога его серенити стоит на его руке, но, получив пинок, затих.

— Расскажите подробности Артуро. — Чезаре толкнул приятеля к путтана и побежал наверх.

Секретарь присоединился к дожу несколько минут спустя. Последний стоял в центре разоренной спальни и сохранял безмятежность, то есть пинал мебель и сыпал проклятиями.

— Ангела отдала серениссиме свою маску и покинула веселый дом в сопровождении фрейлин Маламоко и да Риальто.

— Филомена была здесь!

— Да.

— Здесь, со мной, и я ее не узнал.

— Да.