Хранитель

Белка, старательно готовящаяся именно к этому, в нужный момент прыгнула и, получив приличное ускорение, на полном ходу сбила проворную тварь на землю. Та взвизгнула, захрипела, когда отточенная сталь со всей силы ударила под левое ухо, забилась. Но почти сразу затихла: Гончая, как никто, умела убивать именно так – быстро, страшно и неотвратимо. Затем их сплетенные тела несколько раз перевернулись в воздухе, окончательно запутались и переплелись, а потом на приличной скорости проехались по жесткой траве, подняв тучи пыли и скрыв происходящее от чужих глаз.

Чуть позже в той стороне, где недавно скрылся Карраш, раздался истошный, быстро затихающий визг.

– Мама… – испуганно прижала ладони к лицу эльфийка, когда на равнине стало оглушительно тихо. – Он же убился! Таррэн, там же Белик! После такого не выживают!

Линнувиэль мысленно согласился: да, после такого безумия даже перворожденному было бы трудно уцелеть, а Белик – смертный. И на такой бешеной скорости от него не должно было остаться даже костей.

Молодой лорд угрюмо промолчал, неотрывно всматриваясь в неподвижную массу на горизонте, в которой с такого расстояния даже его острые глаза не могли различить подробности: «Ну где ты, малыш? Не поранилась? Какой только демон заставил тебя нарушить все предыдущие договоренности и раскрыться?! Зачем?!»

Но вот там наконец что-то пошевелилось. Поднявшаяся в воздух пыль немного осела, открывая напряженным взглядам убитую гиену. Затем рядом с тушей поднялась с колен невысокая фигурка, бегло огляделась по сторонам. Приметила бледные до синевы физиономии перворожденных, на которых читался откровенный ужас пополам с запоздалым пониманием. Успокаивающе махнула, показывая, что ничуть не пострадала, а затем увидела, во что превратился ее щегольской костюм, и принялась брезгливо отряхиваться.

Перворожденные резко спали с лица, но Белка, к счастью, была слишком занята, чтобы это увидеть и достойно прокомментировать. Она деловито обошла гиену по кругу, зачем-то залезла в жутковатую пасть, что-то внимательно там изучила и сердито нахмурилась. А когда к ней легкой рысцой приблизился довольно облизывающийся Карраш, сделала хорошо узнаваемый знак. Мимикр послушно подцепил мертвую тушу клыками и, нисколько не утруждаясь, вскинул голову повыше, чтобы длинные лапы не цеплялись когтями за траву. Белка столь же легко взлетела ему на спину, еще раз внимательно осмотрелась, и так, с важным трофеем в зубах, они двинулись в обратный путь.

К холму подъезжали в полном молчании – мрачные, насупленные и одинаково нехорошо сузившие зеленовато-желтые глаза. Мимикр, едва достигнув холма, небрежно швырнул мертвую тварь под ноги спустившимся эльфам, а Белка грациозно соскочила на землю и плавной походной, разом уподобившись дикой кошке, медленно приблизилась. Она холодно оглядела непонимающие лица эльфов, чуть кивнула Таррэну, мысленно объясняя свой нелогичный поступок. Затем ободряюще улыбнулась Мирене, как-то разом захолодела и… прямо с места прыгнула. Без предупреждения, без лишних слов и даже не готовясь заранее. Просто стояла на месте, а потом исчезла, материализовавшись совсем в другой стороне и с силой ударив непокорного напарника в грудь.

Шранк без звука отлетел на несколько шагов и тяжело рухнул, ошалело тряся головой, но Белка не дала ему времени опомниться: метнулась следом и, мощно ударив снова, вмяла коленями в землю, одновременно ухватив его за горло железными пальцами и уставившись тяжелым взглядом в самую душу.

– Итак? – негромко промурлыкала, для верности прижав его ладони стопами, жестоко вывернув руки в кистях и почти полностью обездвижив. – Я жду объяснений, друг мой. Как понимать твое поведение? Считать это официальным вызовом?

– Нет, – прохрипел воевода, тщетно пытаясь увернуться от ее гасящего разум взора.

А голос Белки тем временем стал совсем ласковым.

– Тогда почему ты не выполнил приказ? Я больше не вызываю доверия? Я где-то промахнулся, ошибся? Или ты решил, что новая должность избавила тебя от статуса Гончей? Может, желаешь занять мое место? Так я могу избавить тебя и от первого, и от второго заблуждения. Сегодня. Сейчас. Что скажешь?

– Нет, – выдохнул Шранк, невольно замирая от стремительно растущего чувства смертельной угрозы. – Я по-прежнему в стае.

– Тогда в чем дело? – У Белки опасно зажглись глаза, а из горла вырвалось подозрительное урчание. – Или, может, нам поговорить на другом языке? На языке Стр-ражей? Точнее, на моем языке, напар-рничек? По пр-раву вожака, чье первенство было оспор-рено? Так до тебя лучше дойдет, насколько я недоволен? Готов к бою?

Он судорожно вздохнул, заслышав в ее шипении знакомые опасные нотки, а потом неожиданно успокоился.