Хранитель

Пропуская его вперед, следую не спеша сзади. Зайдя на небольшую светлую кухню, наблюдаю как он, надев варежку, достает из духового шкафа ягодный пирог. Фридрих уверенно ставит на приготовленную деревянную доску на столе небольшой противень, когда замечает прикованный к себе мой взгляд.

– Никак не можешь привыкнуть?

– Прекрасно знаешь, что да.

– Мы не бессмертны, – снимает красную варежку, – риск есть всегда. Но припоминаю, мы это уже обсуждали именно в этом доме.

– Да, – тяжело сглатываю я.

Я прекрасно помню нашу последнюю встречу. Мне до сих пор стыдно за свою несдержанность. Тогда меня впервые ярко посетила жажда возмездия. Нормальное желание для человека, но никак не для хранителя. И когда мне нужно было поддержать близкого человека, меня съедала злость. Поскольку я точно знал, ему известно кто на него наехал.

– Успокоился, наконец, – улыбается Фридрих, – не думал, что понадобится год.

– Перестань, – тихо защищаюсь, – я тысячу раз пожалел.

– Но не смирился?

– А ты?

– Не вижу повода увядать, – подбадривает он, – заешь это кресло просто чудо. Мне не нужно искать телефон или компьютер. Если хочется послушать музыку, здесь потрясающие колонки. А еще мне не нужно искать туалет. Единственная проблема не забыть, ночью его зарядить.

– Наверное, и правда, ты сильнее меня, – сознаюсь ему.

– Ты как всегда себя недооцениваешь.

Когда сидя за потертым столом на кухне, пьем чай со свежим вкусным ягодным пирогом, вдруг вспоминаю о Марке.

– Почему он живет у тебя? – решаю поинтересоваться.

– Заметил? – поглаживает он рыжую бородку, – Я его усыновил.

– Он сирота?

– Да. Родители погибли в автокатастрофе.

– Давно?

– Два года назад.

– Значит, он уже знал, что хранитель?

– Да. Именно поэтому он заявил своей тете, что хочет жить со мной.

– А как же отшельничество и любимое одиночество? – решаю подначить, делая глоток чая.

– Ну, я лишь отложил его на несколько лет. Пока Марк не станет хранителем.

– Я сегодня спас своего будущего ученика, – вспоминаю сегодняшнее утро.

– Ты дождался своего золотого света?

– Пришлось ждать долго, – смотрю в окно, – но я дождался.

– Из тебя выйдет хороший наставник.

– Спасибо.

Солнце начинает опускаться к горизонту. Через несколько часов начнет темнеть. Вспоминаю, что в прошлое мое пребывание здесь мне так и не удалось все рассмотреть. Так как Фридрих меня выгнал. Но я не злюсь.

– Прогуляемся? – неожиданно читает мои мысли он.

– С удовольствием.

Покинув дом, направляемся по вершине утеса прямиком к спуску на пляж. Утоптанная глиняная дорожка плавно ведет к воде. Став сзади, крепко беру ручки кресла и не торопясь мы спускаемся на песчаный дикий пляж. Океан штормит, на мгновение сознание рассеивается в красоте стихии.

– Так что за дело тебя привело? – слышу за спиной.

– А разве проведать наставника не достаточная причина?

– Вот именно наставника, – улыбается мне, – который знает тебя лучше всех.

– Знает.

– И?

– Мне кажется, я влюбился, – сдаюсь я.

– Кажется, или влюбился?

– Все немного сложнее, – снова смотрю на океан, – я увидел девочку во сне. Но нет никаких подсказок. Я до сих пор не знаю «жертва» она или «палач».

– «Палач»? – удивляется Фридрих.

– Единственный раз, когда ее тело покраснело, – поворачиваю к нему голову, – сначала покраснели руки, а затем все тело.

– Так ты ее нашел, но рядом ничего не видишь?

– Именно так, – в душе надеюсь, что сейчас мне придет желанный ответ, – мне нужно было ее найти. Три ночи подряд мне снилась она. Если так хотел сон, значит мне нужно было ее найти. Но я так и не знаю почему?

– Опиши мне момент, когда появился красный цвет.

– Была неожиданная встреча с мужчиной из прошлого. Она узнала в нем убийцу своего отца.

– Понятно, – с некой грустью смотрит на меня, – и в нее ты влюблен?

– Да, – легко сознаюсь.

– И ты не можешь понять «жертва» она или «палач»?

– Палачи же не снятся?

– Не снятся, – подтверждает Фридрих, – ты давно все понял сам. А приехал ко мне, чтобы услышать подтверждение?

– И правда, знаешь меня лучше всех, – мои серые глаза наполняются болью.

– А как иначе, – берет меня за руку, – можно сказать, я знаю тебя всю твою сознательную жизнь.

– Тогда ответь, что мне делать?

– Ничего, – успокаивает он, – она еще один палач, который умрет.

– Но она лишь хочет отомстить, – защищаю ее, – вернее захочет.

– Прости, но сейчас в тебе говорит не хранитель.

– Знаю это слабость? – опускаю глаза.

– Нет, – спокойно говорит Фридрих, – ты родился мужчиной и являешься им. И конечно часть тебя хочет помочь и защитить ее. Каждый рано или поздно с этим сталкивается.

– Надо отстраниться? – с тяжестью осознаю я.

– Боюсь, ты не сможешь.

– Почему?

– Иначе ты бы не приехал за советом, – он читает меня как книгу.

– Иногда мне кажется не найди я ее…, – мысли далеко в приятных воспоминаниях рядом с Тоней, – может она никогда и не встретила убийцу отца, если бы не оказалась рядом со мной.

– Не вини себя, – утишает Фридрих, – чтобы на воде появились круги, кто-то должен бросить камень.

– Но почему все так! – с ревом выдыхаю всю тяжесть из души и смотрю на воду.