Хранитель

Мое отрешенное и всегда спокойное лицо может провести всех, но только не этих двоих. Недаром говорят, если долгое время находишься с кем-то рядом, можно научиться понимать его без слов. И в данный момент они хотят помочь. Вот только как бы мне не хотелось поверить, что это возможно, но боюсь, мир иллюзий не по мне.

– Что сказал тебе Фридрих? – уточняет друг.

– Ничего такого, – мило улыбаюсь ему, словно защищаясь, – о чем бы я сам не знал.

– Егор, перестань, – присоединяется к нему голос мудрости, – мы же видим, что с тобой что-то не так?

– И что именно со мной не так?

Знаю, что в данный момент невыносим от преподносимого лицемерия, но мне и самому неприятно исполнять эту роль. Наверное, так срабатывает защита, которая пытается отгородить и оттолкнуть всех, оставив наедине с собственной болью неизбежной утраты.

– Не делай этого, – Варвара Алексеевна накрывает своей рукой, лежащую на столе ладонь, – не отталкивай нас. Я уверенна, ты сможешь ей помочь.

– В этот раз нет.

Резко встаю из-за стола и делаю несколько шагов в сторону гостиной, чтобы укрыться в кабинете. Только продолжающий сидеть за столом Ян хватает мою руку, и напористо останавливает.

– Скажи мне, – смотрят на меня умоляющие зеленые глаза, – все не может быть настолько плохо?

– А ты поверь, – внезапно поддаюсь я, – Тоня – «палач»!

– Ты же сам говорил, что тебя это не волнует, – напоминает мне о моих словах, – она же полицейский, а значит, может в любой момент кого-то убить по службе? Она же на хорошей стороне.

– Меня не пугает то, что она «палач», – сознаюсь им, – меня не устраивает…, – собственные слова, пытаются описать весь внутренний мрак, – прекрасно зная, что она погибнет, я не смогу предвидеть это, так как не увижу. Хранители не видят «палачей».

Продолжаю смотреть в глаза другу и ощущаю, как его сознание с понимающей болью осознает действительность. Но мне не нужно его сострадание.

– Только не говори, что ты смирился? – упрекает он.

– А на что это похоже?

– Это говоришь не ты, – простукивает мой защитный кокон Ян, – не тот Егор, которого мы знаем. Святоша мы что-то придумаем, – улыбаясь, пытается подбодрить он, – главное чтобы она держалась подальше от Оводова и Ворона.

– А как ты заставишь держаться подальше их?

– Может им надоест? – предполагает Ян, – Когда они поймут, что нам не интересны.

– Если бы все было как мы того хотим.

– А ты поверь в это.

Конечно, я благодарен, что он пытается вселить в меня хоть малейшую надежду. И вдруг отчетливо осознаю, что узнаю себя в десять лет. Мой год страдания. Тогда я учился бороться с неизбежностью, что мне не подвластна. Это была пытка, как и сейчас. Только вот в этот раз, я загнал в этот ад себя сам. Я не намерен просто наблюдать и бояться, что все рухнет в одно мгновение. Может Фридрих прав, и мне удастся забрать ее детскую боль и разрушить предполагаемую возможность оступиться. Она же не просто так постучалась ко мне во сне. Я определенно хочу упиваться и радоваться каждому мгновению отведенному нам. В один миг оберегающий кокон рассыпается, позволив сердцу забиться с новой силой.

– Я хочу быть рядом, – тихо произношу, адресуя только себе.

Глава 27

В очередную субботу устроить полноценный выходной не удалось. Еще один труп, из-за которого пришлось отменить поездку в гольф клуб. Зайдя в большую квартиру и заметив висящий труп, я тут же покидаю ее и спокойно ожидаю Тоню в машине. Для меня это простое самоубийство, но вот коллегам приходится во всем внимательно разобраться, поскольку наш повешенный весьма материально обеспечен и влиятелен. На теле нет никаких красных отметин, поэтому это осознанный суицид.

Посещает неприятный привкус из прошлого. Еще в детстве, когда мне было двенадцать, я столкнулся с этой дилеммой для хранителя. Я тогда учился опознавать среди людей «жертв» и «палачей». Мы гуляли по городу с Фридрихом и шли по северному мосту над горной рекой. Спокойно пройдя возле стоящего у парапета парня, неожиданно за спинами раздаются крики наблюдателей. Повернувшись, я понял, что парень прыгнул.

– Но почему, я ничего не увидел? – спрашиваю в тот момент Фридриха.

– Мы не видим самоубийц, – спокойно ответил он, – они сами осознанно делают выбор оборвать жизнь.

– Но мы ведь можем их переубедить?

– Как я уже сказал это их выбор. Мы же не уговариваем «палачей» не убивать? – продолжает он урок, – Есть только то, что нам под силу и является важным для нас. Мы оберегаем «жертв» от ситуаций, которые закончат их жизнь. Это наша миссия.

Вечером после нескольких томительных часов в кабинете, от невыносимого нрава майора из-за громкого дела, уставших, Ян везет нас из города. Мне так хочется ускользнуть с Тоней куда-то далеко, где будем лишь мы вдвоем. Она почти спит у меня на плече. Наконец забравшись на гору, машина останавливается возле моего дома.

– Приехали, – аккуратно бужу ее.

Не охотно и не торопясь она выходит из машины, захватив небольшой рюкзак. Пока я покидаю машину вслед за ней, она сонно пытается сориентироваться.

– И куда ты меня привез? – растерянно смотрит на меня.

– Это мой дом, – поясняю я.

– И почему мы здесь?