Хранитель

Выпив последний глоток чая, я погладил дремлющего на руках котёнка и выдернул из его детской шубки один единственный волосок. Символ детства отправился на угли чадящих трав в след за мои волосом и испепелённым пером. Взглянув в глазницы установленного напротив меня черепа лича, я поднял взгляд в небо, где луна встречала огненный рассвет солнца, и активировал свиток.

Мир продолжал плыть и колыхаться в такт наркотическому сознанию, создавая водоворот из светил и вызывая покой. Это тяжело и одновременно просто принимать то что от тебя не зависит. Нет, это не сдаться в обречённой ситуации и не опустить руки перед трудностью, это, всего-навсего, способ принять себя.

Какой, к серой грани, из меня шаман? Без году неделя, как я начал играть в чужом мире, ещё меньше я вливался в магический мир своей реальности, и вот жизнь толкнула меня в объятья чуждого выбора.

Солнце и луна объединились в единый взгляд женских глаз и стали приближаться ко мне, как будто спрашивая: «И что ты тут делаешь?». Серебристо-серые зрачки на соколином лице над женским телом замерли напротив, прекращая вращение мира.

— Ты звал? — Спросила женщина клекочущим голосом хищной птицы.

— Наверное. — Раскачиваясь в такт замершему миру, ответил ей.

— Я пришла.

— Я рад. — Признался я, получив в ответ смех.

— Я заберу подарок? — Лишь пожав плечами, смиренно соглашаюсь.

Девушка-птица склонилась над черепом и острым когтем провела по лбу. Из царапины потекла кровь и начал приближаться вой. Вопило серое мерзкое облако дыма. Выдираемое по живому откуда-то из далека, нечто из всех сил рвалось назад в трещину на лбу черепа, но справиться с манящими движениями луны не могло. Миг и контур молодого, в принципе, парня распался в когтистой хватке гостьи.

— Неприкаянный мертвец: идеальный подарок. — Довольно прикрыла глаза девушка.

— Я не знал. — Раскачиваясь как маятник, чтобы удержать стабильность мира, признался я.

— Ага, именно поэтому идеальный. — Садясь по-турецки на месте рассыпавшегося черепа, призналась она. — Не хочешь стать моим Жрецом?

На руках что-то мяукнуло, обжигая меня заботой. Словно шпилька, комок жизни удерживал моё тело от падения.

— Мне нельзя.

— Я знаю, но было бы забавно забрать тебя у племянницы. — Печально сказала она.

— Кто ты? — Раскачиваясь перед девушкой, решился спросить я.

— Я это я, кто-то звал меня Небетхет, кто-то Мистра. — Лицо сокола поплыло и превратилось в прелестное бледное личико с кроткой улыбкой.

— А сестра твоя?

— А, эта домоседка Баст. Скучная. — Девушка пожала плечами. — А вы смешной, знаешь, я вас не отдам ей. Лови.

Сказав это, богиня кинула мне что-то. Это нечто упало в руки, где стало возиться с Искрой. Не в силах отвести глаза от гостьи, я продолжал раскачиваться, удерживая мир на своих плечах.

— А «Вы» это кто?

— Вы, это Вы. Ты и твой череп. Я жду от тебя обет. — Рассыпаясь ворохом искр известил меня дух.

— Обет? Какой ещё обет? — не прекращая движения из стороны в сторону, сидел я под светом луны и солнца.

— Обычный обет Идущего Путями Духов. — Раздалось слева от меня. Седой старый индеец, облачённый в шкуру волка, занял место богини напротив меня. — Каждый блуждающий по путям духов должен оставить здесь что-то при первом визите. Выбери, какой частью своей жизни ты готов пожертвовать, чтобы накормить своего духа хранителя. Что-то важное, нечто что заставит тебя прикладывать свои силы и влиять на мир.

— Она ушла, мне не надо её «кормить». — Всё ещё подражая маятнику, возмутился я.

— Много чести, требовать внимания Госпожи Луны к таким как мы с тобой. У неё есть свои обязанности. Чтобы защищать тебя, хватит того, что она выделила молодого смотрящего.

— Кого?

— Потом узнаешь. — Махнул он рукой.

— А какие у неё обязанности?

— Правильный вопрос. Небетхет — Хранительница рубежей смерти. Открывающая мир живых. Тёмная мать. Собирательница потерявшихся в ночи. — Ответил мне Волк, рассыпаясь, как и богиня до этого, снопом искр.

— Собирательница потеряшек. Хорошее занятие, я вот тоже на днях потеряшку нашёл. Смешная была девчонка. — Мир замер, и я замер в нём. Луна и солнце прекратили свой бег на месте и устремились навстречу друг другу лучами призрачного света.

— Иди, Двуединый, твой обет принят. — Раздался призрачный смех-клекот и резко оборвался, словно обрубленный. — Ах да, передай племяшке привет и знай, что к завтрашнему утру останется только один твой хранитель. Решай ЕДИНЫЙ.

Перед тем, как совсем провалиться в сон, на самом краю восприятия, я смог заметить странный человеческий контур с черепом на месте головы и голым торсом. Чем-то напоминающая буддийского монаха, тень закинула левую руку за спину, а ладонь правой выставила вертикально напротив сердца и склонилась.

Какой смешной сон. Поговорить с богиней магии, с индейцем шаманом, дать обет, не давая его, раскачать и удерживать МИР и попрощаться с черепоголовным монахом. Мда. Что-то не то я намешал себе в чаёк, надо будет без всех этих травок повторить камлание.