Убедившись, что ближайшее время никто атаковать меня не планирует, я вернулся к осмотру законной добычи. Из пяти оставшихся, быстро расползающихся кучек слизи, можно было собрать чёрную субстанцию. Как ингредиент в алхимии она могла бы сгодиться, вот только собрать её было не во что. Жаль.
Встав и перепроверив ещё раз таймеры, я пошёл к ближайшей двери. Нечто, находящееся там, выдавало своё присутствие колыханием серебристого воздуха в духовном восприятии. Заглянув в приоткрытую дверь, резко отпрянул.
— Хреново, и как тут быть, друг мой, коршун? — Шепотом адресуя вопрос Искре, буркнул я.
Опасаться теней из комнаты не приходилось, точнее не думаю, что где-то ещё, кроме коридора они есть. Например, именно в этой комнате их доедало типичное привидение. Полупрозрачный контур прилип к чёрному сгустку и пил из него силы. Вырваться из хватки малыш явно не мог, а, предполагая, что в комнате их было больше одного, судить об уровне опасности белёсого колышущегося марева можно с определённым уровнем достоверности.
— К корням хрена и вершкам петрушки, вперёд! — Чего думать-то, уж один против одного управиться я должен. Главное не дать ему до себя прикоснуться, пока хорошенько не отделаю, а вот дальше можно подумать.
Пнув ногой дверь, я вошёл внутрь. Где-то на задворках здоровый скептицизм совместно со здравым смыслом распевали матерные дифирамбы моему уму и умению подставлять седалище под щедрые пинки судьбы, но мне было чхать. Я знал, что призраки слабы при наличии подходящего против них оружия, а такое у меня есть. К тому же, я хотел спать, а между мной и здоровым сном, желательно без сновидений, стояла эта потусторонняя хрень и ещё пять дверей вдаль по коридору.
Так что завывающий контур, пытавшийся строить мне устрашающие рожицы схлопотал восходящий удар булавой и осел кучкой трепещущей слизи. Блин, не зашиб ли? Было бы обидно уделать страшилку с одного удара, не проверив на ней одну из идей.
— Эй ты живой? Тьфу, мёртвый? Тьфу дважды, ты там каким должен быть, чтобы взять тебя под контроль? — Положив на подобие лица ладонь, активировал навык контроля.
Перематывая информационное панно, я для проформы проверял соответствие информации той что регулярно видел в игре.
— Бла-бла-бла. Да-да. знаем, помним. Одержимый Духами, благодаря своему сродству, могут контролировать один уровень бесплотной нежити, плюс ещё один через каждые пять уровней развития. Тоже самое и с материальной нежитью. Ага, сейчас, на своём четвёртом уровне, я смогу удержать под своим контролем всего одного призрака. — Бормоча сам себе, сидя над лужей эктоплазмы прикидывал я. — Так и кто ты?
— Хорошо же тебе прилетело. Вот что значит слабость к магии, малыш. — Вновь буркнул сам себе, попутно вспоминая, всё что знал про бытие призраков.
Наислабейшие в замке бесплотной нежити, этот титул они делят с Одержимыми Призраками, но, в отличие от последних, не имеют материальных тел и толком не разумны. Постоянно голодные, чуть менее агрессивные, чем тени, но на определённом пороге голода начинают пожирать друг друга. Впрочем, подпитываемые от взявшего под контроль одержимого, способны обойтись без поглощения чужих сил достаточно долго. Кроме того, утоляя свой голод и убивая живого, призраки обрекают дух жертвы на подобное себе бытие. Бессмертное, вечно голодное существование обрекает призраков на постоянную охоту на живых. Будучи развоплощённым, призрак, тем не менее, воскреснет через какое-то время. Чтобы окончательно его упокоить, надо освятить место обитания призрака или любым другим способом разорвать привязку к миру живых.
Почему они до сих пор не уничтожили всё население Земли? Исключительно из-за личной безмозглости и слабости. Чтобы выпить достаточно сил для смерти человека, призраков должно собраться больше десятка, а жертва должна быть привязана к месту и не иметь возможности покинуть территорию обитания неупокоенных.