Хранитель

– Это же просто, – чуть презрительно отвечал ему Дортего, – леди Фарина не контролирует свои способности. Все, что она может сейчас создать, появляется случайно и зависит от ее настроения. Прежде проявительниц селили в башнях, пряча от мира, но после того, как леди Арделия Винесская завалила башню и все вокруг снегом на три человеческих роста, сгубив целый город, приняли решение не запирать.

– Бедная малышка, – в голосе рыжеволосого великана слышалось искреннее сочувствие, – у нее уже губы посинели, когда я ее нашел. Кому понадобилось стрелять в лошадь юной леди?

– Вы такой наивный простак, Брейди, – насмешливо отвечал Кальрон, – да любой шпион любого соседнего государства был бы счастлив уничтожить эту малютку. Лет через пять, подчинив свои силы, она сможет сотворить все, что пожелает.

– Неужели нет никаких ограничений? – со священным ужасом спроси еще кто-то.

– Есть, – ответил Кальрон, – но это большой секрет нашего королевства. Отчего-то проявительницы рождаются только у нас.

Остаток разговора смазался в тумане. Меня спящую доставили к охотничьему дому. Там добрый магистр осмотрел меня, погладил сухими прохладными пальцами шею, помял ноги и живот, через тонкую сорочку и, наконец, объявил, что со мной все в порядке:

– Юная леди немного ушиблась, исцарапалась, натерла ноги и замерзла, но все последствия я уже убрал. Рекомендую бульон с сухариками, яйцо-пашот и горячий чай.

Родители, которые ждали за ширмой, вздохнули с облегчением. Меня быстро накормили и, поскольку скрывать уже было бесполезно, – претендентам пришлось сказать, что пропала именно леди Фарина, проводили в отдельную спальню, рядом с родительской. Перед сном заглянула мама – обняла, согрела своим сиянием, сказала, что будет скучать, и ушла.

Потом пришел отец. Сообщил, что нападавших не нашли, тяжело вздохнул и продолжил:

– Поскольку теперь все знают, кто ты, не стоит откладывать последнее испытание.

– Что? – я села, подтянув к себе ноги. Стало жутко.

– Магистр готовит для церемонии большой зал, у тебя есть два дня, чтобы определиться с выбором.

– А как же магия? – почти в отчаянии спросила я.

– Магия очень часто принимает желание проявительницы, так что решать придется тебе.

– Ты не подскажешь?

– Нет, – папа покачал головой, превращаясь в сурового лорда, – не хочу винить себя, если с тобой что-нибудь случиться.

– Хорошо, – в груди закололо, – я сделаю выбор!

Глава 7

Утром все было иначе. Сестры и подруги вышли к столу без масок. Мужчины общались с ними, но теперь в их словах не было тепла, эмоций, азарта, лишь холодная вежливость. Только лорд Брэйди, по-прежнему, все свое внимание изливал на Кэйти. Я на миг даже позавидовала ей – она может принять его предложение, уехать в его продуваемый ветрами замок и забыть всю эту историю, как страшный сон. А я не могу.

Я заглядывала в глаза мужчин и видела, как изменилось их отношение. Кто-то смотрел с любопытством, кто-то оценивающе. Только лорд Дормиш взирал с прежним холодным недовольством, заставляя меня ежиться. Кое-как пережив завтрак, я поспешила сделать вид, что возвращаюсь в свою комнату, а на самом деле, свернула на лестницу для слуг, прошла через кухню, выбралась на задний двор, а уже оттуда двинулась в конюшню.

Отец сказал, что моя Лана не пострадала, только напугалась. Мне хотелось навестить лошадь и побыть немного наедине с бессловесными тварями. Все претенденты в той или иной степени давили на меня. У каждого был свой интерес, свои причины, и я снова не понимала – кого выбрать?

В конюшне было хорошо. Терпко пахло конским потом, навозом и свежими опилками. Я быстро нашла Лану, обняла ее за шелковистую шею, радостно чувствуя, как она шлепает губами по моим волосам:

– Здравствуй, моя хорошая, смотри, что у меня есть! – я угостила кобылу свежим яблоком, постояла рядом, ероша ее гриву, а потом решительно взялась за скребок.

Привычная работа успокоила меня, было хорошо и спокойно. Запирая денник, я даже удивилась, что в конюшне никого не было такое долгое время, а когда подошла к воротам, поняла почему. У створки, небрежно прислонясь к теплому дереву, стоял лорд Дормиш. Он держал в руках небольшой нож и ел яблоко, отрезая от него крохотные кусочки. Конюхи, мальчишки, и даже парочка слуг стояли напротив него и явно пытались попасть в конюшню, но… стоило кому-нибудь сделать шаг, и от яблока медленно со вкусом отрезался тончайший ломтик, а сам претендент пристально смотрел в глаза смельчаку, заставляя того застыть на месте.

Я невольно залюбовалась картиной и ощутила волну благодарности – вот почему меня не беспокоили! И сразу на плечи лорда Натана свалилась моя «благодарность» в виде огромного пушистого боа из какого-то фантастического лилового меха. Слуги зашушукались, а с другой стороны двора донесся громкий смех – оказывается, там собрались претенденты.

– Эй, Дормиш, леди Фарина тебя отметила! – ехидно сказал Дортего.

– Почти орденом наградила! – с тонкой улыбочкой прибавил Бунаш.

– Цените внимание юной леди, – холодно посоветовал Кальрон.