Хранитель

-Впрочем, это уже неважно. Сейчас ты сполна ответишь за все свои злодеяния. Жаль лишь, что я не могу убить медленно.

-Думаю, у меня есть решение. – Рискнул я вмешаться в беседу. – Они долгое время угнетали здешний народ. Пусть он и решит их судьбу. – Незримые нити силы созданные моей волей вонзились в саму суть мистической сущности малефика и аккуратно отсекли ее от его души и сознания. Как же высоко я все-таки поднялся. А начиналось все, помнится, с разрубания мечом силы узлов простейших чародейских плетений… Конечно, сей фокус проделать оказалось не так то просто, но я справился.

Лефур заорал от невыносимой боли, принявшись остервенело кататься по полу. Остальные маги при виде участи их сородича разом покончили с собой, активировав чары, остановившиеся их сердца. Что ж, их выбор. Мужество врагов, как ни крути, тоже следует уважать. Тем паче что, говоря начистоту, я не был уверен, что мне хватило бы сил на столько «усечений» разом. Заклятье все же крайне энергоемкое и требующее максимального сосредоточения. К тому же это был мой первый опыт в подобного рода делах. Малефик меж перестал кричать, лишь тихо всхлипывая и сжавшись к комок в углу словно загнанный зверь. Он тоже желал легкой смерти, но я лишил его возможности пользоваться магией, не оставив чародею подобного выбора. Сирид, который до сих не принимал никакого участия в во всем происходящем, равнодушно схватил тщедушного малефика за шиворот и полок к на улицу.

Снаружи уже собралась толпа. Смуглокожие широкоглазые аборигены с недоверием глядели на покореженную взрывом темную цитадель, еще не до конца понимая, что время их неволи подошло к концу.

-Этот… человек – последнее слово Дориан буквально выплюнул - ближайший приспешник темного владыки, который покинул этот мир, сбежав с поля боя как последний трус. Делайте с ним что хотите.

Сирид брезгливо швырнул трясущегося от ужаса малефика прямо в темное людское море. Некоторое время ничего не происходило, а затем из толпы раздались крики ярости, с каждой секундой становившиеся все громче и громче. А затем чародея, всю свою жизнь существовавшего за счет страданий и боли иных, захлестнул разъяренный человеческий поток…

Глава девятая. Вечный Страж.

Высокий седовласый мужчина в длинном черно-красном одеянии задумчиво глядел на огонь, ярко полыхавший в небольшом камине, сложенном из идеально ровных серых каменных плит. Несмотря на богатое убранство окружающей его обстановки и собственную весьма и весьма могущественную магию, мысли его были далеко не радужными. Сила, конечно, значила много, очень много, куда больше чем золото, дорогие побрякушки и прочая бесполезная мишура, коей так любят кичиться смертные, однако она был ничем без свободы. А вот как раз свободой, истинной свободой, а не жалкой пародией на оную мужчина похвастать не мог. Игра строго контролировала каждое его действие, не давая и шагу ступить без ее согласия.

Порой Страж не был уверен даже, а его ли собственные мысли возникали в его голове, или всемогущая Игра давным давно превратила бывшего смертного в свою послушную марионетку, напрочь лишенную даже слабого намека на собственное я. Более трех столетий он являлся игроком, верно служа своей госпоже и стоя на страже ее интересов, и лишь однажды решил рискнуть и вырваться из под ее опеки. И потерпел неудачу. Амулет, который был столь маняще близко, мог бы стать ключом к его новой жизни и долгожданной свободе. Но случилось иначе. Теперь талисман навсегда потерян, и не в его силах было вернуть его. А иного способа стать хозяином самому себе Страж не видел. На протяжении многих лет он старательно и въедливо изучал игровые правила, просиживая в информарии ночи напролет и пытаясь отыскать любые даже самые невероятные и на первый взгляд малозначительные зацепки. Но все было напрасно. Игра крепко держала своих верных аватаров за горло и отнюдь не собиралась отпускать.

Мужчина медленно потянулся к стоявшему на столике массивному хрустальному графину, наполнив небольшой золоченый кубок игристым красным вином. Хоть какая-то отдушина. Вина всегда были его слабостью, он превосходно разбирался в их сортах и тончайших оттенках, будучи в состоянии дать фору любому даже самому высококвалифицированному смертному сомелье. Хорошее вино делало его вынужденный плен не столь тягостным, и кто знает, если бы не это своеобразное in vino veritas (лат. «истина в вине»), наверное, он бы давным давно свихнулся, и Игра уничтожила бы его словно некий бракованный продукт второго сорта, не оправдавший возложенных на него надежд.

-Ты не изменяешь своим привычкам. – Мужчина вздрогнул, едва не расплескав содержимое кубка. Перед ним стояла облаченная в глухой серый плащ фигура, хотя Страж готов был поклясться, что мгновение назад в комнате никого не было.

-Кто ты и как сюда пробрался. – Холодно произнес хозяин дома, на всякий случай призывая свою силу. Кем бы ни был посетивший его незнакомец, могущества ему не занимать, если сумел незванным и незамеченным проникнуть в жилище Стража.