Хранитель Ардена

Глаза Тины заволокло мутной пеленой, и она быстро заморгала, чтобы отогнать непрошеные слезы. Угрюмый, но собранный и сосредоточенный адепт теней – таким она видела его впервые. Сейчас перед ней стоял сломленный юноша с израненной душой и истерзанным сердцем. И ей не нужно было слышать его исповедь, чтобы это понять. Она все увидела по его неуверенной позе с поникшими плечами, по худым рукам, нервно сжимающим ткань рубашки, по склоненной голове, словно он застыл в ожидании смертного приговора. Это был совершенно другой Закария. Но от этого она не перестала его любить.

– Я приготовила печенье с изюмом, – прошептала Тина, глотая слезы. – Хочешь чаю… с печеньем?

Закария резко поднял голову и шумно выдохнул. На его щеке блестел след от слезы.

Тина опустила взгляд, осознав, что он ничего не знает. Со смесью страха и трепетного волнения она спустила ноги на пол и откинула одеяло.

Глаза Закарии округлились, с его губ сорвался болезненный стон, и Тина нервно заерзала на кровати. Не отрывая удивленного взгляда от живота, он медленно подошел к ней. Остановился и рухнул перед ней на колени так внезапно, что она вздрогнула от испуга. Он впервые выпустил из рук ткань рубашки и неуверенно потянулся к ее животу. Когда он осторожно коснулся его, они оба одновременно всхлипнули. В следующую секунду Закария положил голову ей на колени и, не отнимая руки от живота, громко расплакался.

– Прости меня, Тина… пожалуйста, прости… – Его плечи с каждым разом вздрагивали все сильнее, и Тина готова была умереть на месте. Родной аромат дождя и крыжовника терзал ее сердце и исцелял душу одновременно. Она больше не сдерживалась и плакала вместе с ним.

Трясущимися пальцами Тина зарылась в длинные мягкие волосы и чуть не сошла с ума от этого ощущения. Она не спала, все это было явью.

Ее Закария вернулся. Вернулся к ней.

– Прости меня. – Он продолжал тихо всхлипывать и гладить живот.

– Это ты меня прости за то, что утаила беременность. Ты правда вернулся? – спросила Тина, все еще не веря в происходящее.

Закария наконец поднял голову. Его глаза покраснели от слез, а губы были искусаны.

– Я больше никогда тебя не брошу, если ты позволишь мне остаться, – прошептал он и, несмело коснувшись ее щеки, очертил пальцем шрам от ожога.

Тина только и смогла что кивнуть. Одному Единому было известно, как она еще не потеряла сознание от переизбытка чувств.

Закария приподнялся на коленях и, положив руку ей на затылок, приблизил к своему лицу. Другая рука продолжала поглаживать ее живот.

– Я люблю тебя, – прошептал он, и Тина заплакала еще сильнее. – Тина, я люблю тебя, я только твой.

Она столько всего хотела ему сказать. О том, как скучала, как плакала ночами от тоски, как сильно ждала его и любила. Но сил не было, чтобы произнести хоть слово. Поэтому когда Закария скользнул тоскливым взглядом по ее губам, она прильнула к нему и поцеловала так отчаянно, трепетно и нежно, как не целовала никогда.

Тина неотрывно наблюдала за тем, как Закария пьет чай с печеньем. Он делал это так сосредоточенно, будто выполнял очередную миссию от Ордена теней.

Но не было больше никаких испытаний, никакого Ордена.

Закария поведал о том, как его изгнали из Ордена. Говорил так неохотно, обрывочно и сухо, но Тина чувствовала, что он прошел через настоящий ад. Об этом свидетельствовал истощенный внешний вид и потерянный, полный печали взгляд.

– Теперь все позади. Я никуда тебя не отпущу, – сказала она и в сотый раз погладила его по щеке. Закария подался вперед, прильнув к ее ладони, прямо как жаждущий тепла котенок. Тина уже хотела поцеловать его, но их отвлек звук скрипнувшей двери.

На пороге стояла Нора, уперев руки в бока.

– Значит, слуги говорили правду? – изумленно воскликнула Нора. Она посмотрела на Тину, на руку, которой та гладила волосы Закарии, и ее брови поползли вверх от возмущения. – Только не говори, что ты простила этого меченого кретина? – возмутилась подруга.

– Нора, не надо, – тихо попросила Тина.

– Не надо? Этот осел бросил тебя! Я на твоем месте отрезала бы его никчемные причиндалы, а не кормила печеньем! – Ноздри Норы раздувались, как у разъяренного быка.

– А ты осмелела. Нашла нового влиятельного любовника? – Закария говорил усталым, лишенным эмоций голосом, однако в его глазах опасно замерцали медовые крапинки, словно он совсем недавно выпил одно из своих ядовитых снадобий.

Лицо Норы побледнело.

– Да как ты смеешь? – вскричала она.

– Правда глаза колет?

– Ты…

Голова Тины начала гудеть от вечных перепалок служанки и адепта.

– Прекратите оба! – сказала она так громко, что и Закария, и Нора вмиг затихли и ошарашенно уставились на Тину. – Или вы сейчас же объясняете мне, что произошло между вами двумя, или катитесь к черту. Мне это все осточертело. – Для пущей убедительности Тина положила руку на живот, отчего Закария тут же соскочил со стула и присел перед ней на колени, с тревогой глядя в глаза.

– Тебе плохо? – спросил он.

– Рассказывайте, – произнесла Тина тоном, не терпящим возражений.

– Пусть она говорит, – насупившись, буркнул Закария. – Она зачинщица нашей ссоры.