Хранитель чаек (СИ)

— Ты вообще слышишь меня? — обиделся дед. — Тебе двадцать семь лет. Если ты женишься прямо сейчас, то тебе будет сорок восемь, когда старшему сыну, если старшим родится сын, исполнится двадцать. Ты уверен, что с таким образом жизни доживёшь? Или швырнёшь Морской щит снова сосунку?

Ларан внимательно посмотрел в серые глаза старика.

— Гедда рассчитывала на то, что я узнаю её, — прошептал задумчиво. — Зрительная память у меня не как у Медведя, но не каждый день тебя спасают хорошенькие девочки, верно? Спасают, жертвуя собой. И, полагаю, она намеренно не сообщила игрушке, что я — это я. Чтобы та назвала своё подлинное имя…

— Ты о чём? — нахмурился покойник.

— Джия — это приглашение, дед. Разменная монетка для продолжения игры. Её высочество Гедда приглашает меня в гости. Расчёт очень прост: я узнаю девочку, которая спасла меня три года назад. Я не устою перед искушением поиграть с ней, а рискованность игры, безусловно, вызовет сильный эмоциональный отклик. Джия в меня влюбится по уши, и тут не нужно было быть умницей Геддой, чтобы догадаться: именно так это и произойдёт. Затем принцесса заберёт игрушку, с которой, заметим, я не доиграл. И я отправляюсь её спасать.

— Но ты же не дурак? — миролюбиво поинтересовался покойник. — Ты же не отправишься за девкой, да ещё и той, что предала тебя, в логово Крови?

Ларан взял в руки маленькую бумажную фигурку с русыми волосами и серыми испуганными глазами. Герцог никогда и никому не показывал своих рисунков. Даже Ювине. Стеснялся. Пират, шулер, вор, бретёр… и — рожемаз. С чего бы вдруг?

— Женщин много, внук, — хмыкнул дед. — Женщины — как кубок с вином. Выпил и забыл. Впрочем, на старости лет приятно вспомнить… Кстати, хотел сказать тебе: план был неплох. Даже мятеж. Странно, но и я поверил. Ты был убедителен. Немного даже жаль, что мятеж был игрой…

Глаза у него горели. Наверное, не было Морского щита, втайне не мечтающего послать к юдарду весь Элэйсдэйр со всеми его щитами. Здравый смысл останавливал, конечно. Но отчего бы не помечтать?

«Мы всё равно ещё поиграем, милый. И однажды ты мне проиграешь», — словно змеиный шепот во сне донесся до него голос красноволосой принцессы.

— С чего ты взяла, милая, что я стану с тобой играть? — вслух спросил Ларан, усмехаясь. — Тем более, на твоей территории? Ты всерьёз считаешь, что я отправлюсь за девчонкой, потеряв голову от страсти и жалости? Она действительно спасла мне жизнь. И действительно из-за меня погибли её родные. Вернее, не из-за меня, милая, а из-за тебя. Потому что это не мой, а твой выбор, не так ли? Они погибли не из-за сероглазой крошки, не из-за моего спасения, а из-за того, что ты так решила. Когда же ты задумала этот план, милая? Уж не тогда ли, когда спровоцировала Джию бежать к родным? И не потому ли она так долго продержалась в твоих застенках?

Принцесса тихо рассмеялась.

— Ты безумна, женщина, если всерьёз веришь, что мой внук подастся на твой романтический трюк! — прорычал дед. Розовый бантик в его волосах воинственно вздыбился. — Не его печаль. Джия ему не жена, не сестра…

— Если ловушка не сработает, — пояснил Ларан и снял с головы чайку, — то Гедда убьёт игрушку.

— Ты правильно понял, милый.

— А нам что за печаль?

Ларан покрутил в пальцах фигурку Джии, вернул на место. Тихо посвистел, и чайки, разом сорвавшись, вылетели в распахнутое окно. Герцог подошёл и уставился на серые волны, поблёскивающие металлом.

— Неплохой план, — кивнул, спустя несколько минут. — Остроумный. Мне приятно, милая, что ты так глубоко интересовалась мной и так хорошо успела меня изучить. Но есть в нём один просчёт. Всего один.

— Какой же? — он почувствовал её призрачное дыхание, но не оглянулся.