Хранитель Девяти Солнц

— Потому что ты дурачек, Энтоэн. И ничего не понимаешь.

— Не понимаю пока что…

— Ещё я забыла привести тебе в пример самую трогательную историю любви. Историю о Ульге Захеде, Норвели и Наги Утлоу…

— Ульга Захеде? Отец Аламонта?

— Да, но это неважно… Когда-то ты прочитаешь это сам, но узнаешь об этом не от меня.

Она покрутила в руках книгу и снова с силой кинула её об стол.

— Ты не туда сел, Энтоэн, — улыбнулась она.

Солон сначала мало что уловил, но потом понял, что это был недвусмысленный намек. Он мигом вскочил с соседней лавки, что казалась ему совсем неудобной по причине того, что на ней не было Милены и кинулся туда, где сидела девушка.

— Я же говорила, что ты дурачек, — вновь улыбнулась Милена. — Ты нашел меня, Энтоэн. Нашёл, как и обещал… Ты новый рыцарь, у тебя должна быть своя история… Ты должен быть в этой книге.

— Я бы нашёл тебя где угодно, Милена.

— Но ты не искал меня после рыцарского турнира твоего имени.

— Ты сама просила этого не делать.

Однако Солон начинал замечать, каким учащенным и взволнованным становится дыхание Милены.

— Я не просила тебя этого не делать. Я просила, чтобы это осталось нашей маленькой тайной, но не говорила, что ты не должен меня искать. Ты же знаешь, где я была, я была в Радерхосте.

— Я не мог покинуть столицу…

— Ты всё мог. Энтоэн, ты всё мог, если захотел бы.

На этом силы и Милены, и Солона закончились и они жадно впились друг другу в губы. На этот раз поцелуй не был столь волнующим и чарующим, как вчера в саду, он был просто рьяным и бешеным — это был настоящий порыв страсти.

Но это бибилиотека.

— Ты придёшь сегодня? — спросила Милена, когда на секунду её губы смогли освободиться.

— Для тебя — куда угодно, — пробурчал Солон и принялся её целовать дальше.

Что творилось у него внутри — он не мог описать.

— Ты же понимаешь, что это библиотека… Это не место… Энтоэн….

Однако вряд ли она слушала саму себя.

— Я знаю… Я хочу тебя целовать…

— А я тебя…

Прошло несколько минут перед тем, как Солон смог у неё спросить:

— Где тебя найти сегодня?

— Может быть сделать для тебя этой новой загадкой…

— Милена…

— Я не смогу… Я хочу тебя. Дико хочу. Невообразимо. Прямо сейчас, но надо дождаться вечера. Я сплю недалеко от тебя — тебе стоит миновать два коридора и спуститься.

— Я приду после полуночи.

— Полуночи? Почему так поздно?

— У меня есть неотложные дела.

— Неотложнее, чем я?

— Милена, я постараюсь как можно быстрее… Я сделаю всё…

Выражение её лица изменилось с радостного на резко грустное, но в её глазках всё ещё теплился огонек надежды.

— Я буду тебя ждать, — пробормотала она. — Я не усну без тебя, Энтоэн.

И она снова прильнула к его губам. И на этот раз не отпустила. Солон и сам не хотел отпускать её.

Ему даже начинало нравиться имя «Энтоэн», ведь Милена называла его так. Он будет зваться так, как она назвала его, пусть даже это имя ем уподарили не родители с рождения, а один опальный принц.

А потом он ушёл. Как полагается, вполне серьёзно. Потому что у него было очень важное дело, которое мог решить только он.

Солон пробрался в свои покои, которые пустовали, словно о них забыли все на свете. Там, под обеими перинами и находилось то, тчо он так рьяно прятал от всех и не решался показать. То, за что в некоторых случаях могла покарать Святая Инквизиция.

Она словно бы мерцала во тьме, эта волшебная палочка. Она и в самом деле была волшебной, в этом нет сомнений. Но не такой волшебной, как губы Милены и её…

Тогда, с бароном Арриеном, он смог соорудить более-менее пригодный щит. Значит сможет и в этот раз. И не подведет.

Солон вышел из своих покоев. Он направился вниз, туда, где Хигель, Хайгли и Эсгрибур наслаждались компанией друг друга. Под кубки вина. С ними был ещё Селав Юханссон, но с ним Солону познакомиться не довелось. Да и не время ещё — мало ли что он думает о своеё дочке.

Солон не стал пить вина, чем очень поразил Эсгрибура. Старый лорд вновь отстоял в Церкви Великой Длани три часа за упокой Хаффнера Ларгбура, и рана на его сердце еще не прошла. А вино его разве что только немного размягчило.

Сегодня Солон покажет Эсгрибуру настоящего убийцу. Если, конечно же, Эсгрибур ещё сам не догадался. А он ведь мог… Хаффнер ему явно что-то рассказывал.

Решающий момент наступил, когда Хигель наконец-то встал и решил, что ему пора на покой. Интересно, а Хайгли пойдёт за ним? Было бы очень некстати, если пошла бы… Ведь даже если Хайгли в курсе планов брата, вряд ли она хоть что-то решала в плане дяди, наследства, отравы и Ларгбура. Да пусть будет так.

— Хайгли, можешь не провожать меня, — сказал Хигель, чем очень обрадовал Солона.

— Тогда доброй ночи, брат, — тихо и грустно произнесла она.

— И я люблю тебя, сестрица. Как сестрицу.

Он ухмыльнулься при словах «как сестрицу», но этого явно никто не заметил. Кроме Солона, конечно. Хигель, конечно, достаточно выпил, и явно был чутка навеселе… Но чтобы действовать так открыто…

Однако медлить нельзя.

Солон ушел буквально через минуту после выхода Хигеля. Быть может, это и вызвало чьё-то подозрение, но принцу было плевать. У него свое дело.