Хранитель драконов

Все утро они шли по отмелям у берега. Течение тут было слабее, сопротивление воды меньше. Синтара предпочла бы шагать по суше, но густая растительность Дождевых чащоб подступала прямо к воде, а иногда спускалась и в воду – всюду были переплетенные корни, упавшие стволы. Драконам хватало силы проломиться через такие препятствия, но к полудню им пришлось выйти на глубину, чтобы обогнуть огромную корягу, перегородившую реку.

Ствол был необъятным – Синтара даже не могла увидеть, что скрывается за ним. Едкая речная вода уже пожирала павшего гиганта, но все равно, чтобы его обойти, надо было забраться на такую глубину, где лапы отрывались от дна. Какая неожиданность! Сначала Синтара забарахталась, пытаясь найти опору, и подняла тучу брызг. Фенте, небольшая зеленая драконица, пронзительно затрубила. Ее подхватило течение, и она дико замолотила по воде, пока не миновала поваленное дерево, а потом торопливым галопом поскакала к отмели. Там Фенте поплелась дальше и еще долго не могла восстановить дыхание. Синтара порадовалась, что она выше и сильнее, чем Фенте. Ей не пришлось плыть. Драконы умеют плавать, но делают это только по необходимости.

Едва Синтара подумала о плавании, как в памяти что-то смутно шевельнулось. Первое воспоминание было о страшном случае – край высокого обрыва обрушился, и она упала в глубокий холодный фьорд. Ей пришлось плыть, потому что взобраться на отвесные скалы вокруг фьорда было невозможно. К тому времени, когда нашлось место, где можно было вылезти из воды, она так замерзла, что едва смогла расправить крылья и отряхнуть их, чтобы взлететь.

Обнаружились и другие воспоминания о пребывании под водой, и с некоторым усилием Синтара связала их с Кельсингрой. Она поразмышляла над ними, складывая осколки в цельную картину. Там был город на берегу, прекрасный город, сияющий на солнце, а перед ним текла глубокая и широкая река. Течение, толкавшее в грудь, помогло вспомнить. Да. Кто-то летел над городом, описывая круги – один, другой, третий. Не для красоты, хотя полет понизу или переворот в воздухе могли вызвать крики восторга у Старших, населявших город. Нет, это было уведомление всем, драконам и Старшим, о том, что летящий дракон собирается сесть. Чтобы рыбацкие лодки успели освободить место. Потому что лучший способ приземлиться в Кельсингре – это пройти низко над водой, потом плотно прижать крылья, вытянуть шею и нырнуть под воду. Река смягчала посадку. Оказавшись в воде, драконы не плыли, а выходили вброд на берег, их чешуйчатые шкуры сверкали на солнце. Вышедших из воды ожидало развлечение. Там всегда их встречали Старшие, чьей обязанностью было…

Синтара споткнулась о крупный камень на дне, и тонкая ниточка воспоминаний оборвалась. Она в отчаянии попыталась поймать эту ниточку вновь. Было так приятно думать о чем-то хорошем, а теперь воспоминание ускользнуло. Вокруг нее, фыркая и отдуваясь, брели против течения драконы. Ближе к берегу река была мельче и течение помедленнее, но приходилось тяжело месить глубокий ил. Синтара решила, что лучше медленно ковылять по грязи, чем идти на глубине. Она обогнала нескольких драконов, потом ускорила шаг, пока впереди не остались только Меркор и Ранкулос.

Золотой дракон упорно шагал вперед. Он не был так велик, как Кало или Сестикан, но в реке казался длиннее. Может быть, потому, что он вытянул вперед шею и поднял над водой хвост.

– Меркор! – окликнула его Синтара.

Она знала, что дракон слышит ее, но он не повернул головы и не замедлил шага. Алый Ранкулос всего на шаг или два отставал от него.

– Меркор! – снова позвала она и в отчаянии оттого, что он не отвечает, потребовала: – Скажи, что ты помнишь о том, как Старшие приветствовали нас, когда мы достигали Кельсингры? Я знаю, что мы делали три круга над городом, чтобы предупредить их о прибытии…

– Они трубили в рога на башнях, когда видели нас. Серебряные трубы и медные рога. Они предупреждали рыбацкие лодки, чтобы те освободили место на реке. – Это сказал не Меркор, а Ранкулос. В серебристых глазах красного дракона вращались водовороты радости. – Это я только что вспомнил, когда ты сказала о трех кругах над городом.

– И я помню!

Это Верас вспенила воду, пытаясь догнать их. Золотые искры на ее зеленом теле, раньше почти всегда скрытые под слоем грязи и пыли, теперь сверкали.

– А я не помню, – тихо призналась Синтара. – Но я помню, как опускалась на реку и погружалась под воду, в глубину, куда не достигает солнце. Там песчаное дно. И помню, как выходила на берег. Там всегда нас ожидали несколько Старших. – Она умолкла, надеясь, что еще кто-нибудь что-нибудь скажет. Но все молчали, а Меркор настойчиво двигался вперед. – Я помню, что потом было что-то приятное. Какое-то особое приветствие…

Синтара намеренно умолкла на полуслове. Однако никто не подхватил разговор. Только река шумела, да слышались плеск воды и тяжелое дыхание драконов, идущих против течения. Впереди темнело еще одно бревно, хоть и не такое большое, как первое. Вернулось уныние. Она уже чувствовала усталость.