Хранитель драконов

– Это верно, не мог. Я не мог предотвратить то, что сделали со мной люди, и не могу изменить содеянное. Но я узнал, что я такое, и решил продолжить быть тем, что я есть. Однако дракон не принял бы такого решения. И потому я знаю, что я не дракон.

– Тогда кто ты? – невольно вырвался вопрос у Элис.

Ей не нравилось, куда свернула их беседа. Слова Совершенного звучали почти обвинением. И будто бы от носового изваяния исходило напряжение – или это только почудилось ей?

– Я – живой корабль, – ответил он.

В его голосе звучала не злоба, но такие глубокие чувства, что казалось, сама палуба под ногами Элис задрожала. В этих словах обнаружила себя полная обреченность, словно Совершенный говорил о бесконечной неизменной участи.

«А ведь так и есть!» – вдруг осознала Элис.

– Как же ты должен ненавидеть нас за то, что мы сделали с тобой!

Она услышала, как стоящий позади нее Седрик чуть слышно вздохнул, выражая неодобрение, но оставила это без внимания.

– Ненавидеть вас? – медленно повторил Совершенный, словно пробуя на вкус ее слова. Глаза его по-прежнему были устремлены на реку. Корабль неспешно и уверенно шел против течения. – Почему я должен тратить свое время на ненависть? То, что было сделано со мной, конечно, непростительно, как ни посмотри. Но тех, кто это сделал, уже нет в живых, их нельзя наказать или заставить попросить прощения. И даже если бы их наказали или они попросили бы меня простить их – все равно, что сделано, то сделано. Муки, испытанные мной, невозможно отменить. Похищенное будущее ко мне не вернется. Принадлежность к моему изначальному роду, возможность охотиться и убивать, сражаться и спариваться, вести жизнь, в которой я не был бы ни слугой, ни господином… Все это навеки потеряно для меня. – Он взглянул на Элис; синева его глаз выцвела до льдистой серости. – Способна ли ты вообразить, чем можно восполнить эту утрату? Что за жертва послужила бы достойной расплатой за все?

Сердце Элис билось так сильно, что удары эхом отдавались в ушах. Так вот почему он столько раз опрокидывался и отнял столько человеческих жизней! Считает ли он, что в отмщение умерло достаточно людей, или же потребует еще?

Элис молчала.

– Так что? Какая жертва была бы достойной? – настаивал корабль.

– Ничто из того, что может прийти мне в голову, – тихо ответила она и сильнее сжала фальшборт, гадая, не решит ли сейчас корабль опрокинуться и утопить их всех.

– И мне тоже, – отозвался он. – Любая месть бессильна. Никакая жертва этого не загладит. – Он снова стал смотреть на реку. – И потому я решил переступить через это. Быть тем, что я есть сейчас, в этом воплощении, поскольку ничто другое мне не доступно. Вести ту жизнь, которую могу, пока это деревянное тело вмещает меня.

– Так ты простил нас? – вырвался вопрос у Элис.

Совершенный коротко хмыкнул:

– Во-первых, я никого не прощал. Во-вторых, не понимаю, кто такие «вы», которым, по твоему мнению, я должен мстить. Вот, например, ты передо мной не виновата. А если бы и была виновата и я бы убил тебя – что с того?

Неожиданно за спиной Элис раздался голос Седрика:

– Вот уж не ожидал услышать такое от дракона.

Совершенный усмехнулся – в усмешке читались и веселость, и презрение.

– Я уже сказал: я не дракон. Равно как и те твари, которых ты, госпожа, собираешься навестить и изучить. Затем я и позвал тебя сюда. Чтобы сказать тебе это. Чтобы сказать, что твое путешествие бессмысленно. Изучение тех жалких червяков ничего тебе не даст. Исследовать их так же бесполезно, как и меня.

– Но почему ты не считаешь их драконами?

– В мире драконов они бы просто не выжили.

– Их убили бы другие драконы?

– Другие драконы не обратили бы на них внимания. Недоразвитые умерли бы сами и были бы съедены. Их память и знания перешли бы к тем, кто съел их.

– Мне это кажется жестоким.

– Более жестоким, чем длить их никчемную жизнь?

Элис сделала вдох и постаралась говорить без дрожи в голосе:

– Ты решил продолжать жить таким, какой есть. Может быть, следует и им позволить сделать выбор?

Мышцы на широкой спине Совершенного напряглись, и Элис ощутила укол страха. Но когда он снова повернулся к ней, в его голубых глазах светилась искорка уважения, которой прежде не было. Совершенный медленно кивнул:

– Верно сказано. Но все же, когда ты будешь исследовать этих тварей, прошу тебя помнить: они не могут свидетельствовать о том, какими были драконы. Я слышал, что половина из них вылупилась без наследственной памяти. Как они могут быть драконами, если появились на свет, не зная, кто такой дракон?

Это замечание повернуло мысли Элис в новое русло.