Хранитель драконов

– Тинталья не умерла. Чтобы вылупиться, ей потребовалось лишь немного тепла и солнечного света. – Элис замолчала, чувствуя, как в горле поднимается непрошеный комок. – Если бы мы поняли это раньше, драконы вернулись бы в мир куда быстрее! – с неподдельной горечью добавила она. – Но мы лишили их истинной формы. Распилили их плоть на доски и построили корабли. На них светило солнце, а рядом подолгу оставались одни и те же люди с их мыслями, чувствами и памятью. И от всего этого создания из диводрева пробуждались – уже не как драконы, а как живые корабли.

Она снова умолкла, пытаясь побороть ужас. Подумать только, что по неведению своему натворили люди!

– Элис, друг мой, мне кажется, ты напрасно себя мучаешь.

Тон Седрика был скорее мягким, нежели снисходительным, однако она чувствовала, что ее спутник если и сопереживает ей, то едва ли испытывает сострадание к драконам, погибшим до рождения. Это удивило ее. Обычно он бывал весьма чувствительным, и такая безучастность по отношению к живым кораблям и драконам привела ее в замешательство.

– Госпожа моя?

Она вздрогнула – тот, кто к ней обратился, подошел сзади совсем беззвучно. Обернувшись, Элис увидела молодого палубного матроса.

– Привет, Клеф. Ты что-то хотел?

Матрос кивнул, потом мотнул головой, отбрасывая с глаз челку, высветленную солнцем до песочного цвета.

– Да, госпожа. Но не я. Корабль, Совершенный. Он говорит, что хотел бы перемолвиться с тобой словечком.

В его речи улавливался легкий акцент, но какой – Элис не могла распознать. В Клефе вообще было что-то загадочное – скажем, его роль в команде… Его представили Элис как палубного матроса, однако все прочие в команде обращались с ним скорее как с сыном капитана. Жена капитана Трелла, Альтия, командовала им – безжалостно, но любовно, – а капитанский сынишка, постоянно с риском для жизни сновавший там и тут по палубе и снастям, похоже, считал Клефа большой живой игрушкой.

Так что Элис улыбнулась ему теплее, чем обычному слуге, и уточнила:

– Ты сказал, корабль хочет поговорить со мной? Ты имеешь в виду носовую фигуру корабля?

Что-то вроде досады скользнуло по лицу матроса.

– Корабль, госпожа. Совершенный попросил меня пойти на корму, найти тебя и пригласить подойти и поговорить с ним.

Седрик повернулся и прислонился спиной к фальшборту.

– Носовое изваяние корабля желает поговорить с пассажиром? Но ведь такое случается редко? – спросил он с легким изумлением и улыбнулся той улыбкой, которая обычно покоряла сердца всех, к кому была обращена.

Клеф ответил вежливо, но не пытаясь скрыть раздражение:

– На самом деле нет, господин. Большинство пассажиров живого корабля находят время, чтобы поздороваться с ним, когда поднимаются на борт. А некоторым из них нравится с ним болтать. Многие из тех, кто ходил с нами больше одного-двух раз, относятся к Совершенному как к другу. Так же, как к капитану Треллу или к Альтии.

– Но я часто слышал, что Совершенный несколько… возможно, не такой опасный, как когда-то, но… определенно странный.

Седрик говорил с прежней улыбкой, однако его шарм не подействовал на молодого моряка.

– Ну а мы все – что, не странные, нет? – резко бросил Клеф и обратился напрямую к Элис: – Госпожа, Совершенный пригласил тебя подойти и поговорить с ним. Если желаешь, я передам ему, что ты не пойдешь. – Последние слова он выговорил довольно сухо.

– Но я очень хочу поговорить с ним! – воскликнула Элис с искренней радостью. – Я хочу поговорить с ним с того самого мига, как ступила на палубу! Но боялась быть навязчивой или помешать матросам. Если можно, то я сейчас же и пойду! Седрик, не нужно сопровождать меня, если тебе не хочется. Я уверена, что Клеф не откажется меня проводить.

– Я бы тоже пошел. Это будет очень интересно, я уверен. – Седрик отлепился от фальшборта и выпрямился. – Идемте, я готов.

Клефу, похоже, было неудобно возражать, но он твердо заявил:

– Госпожа, корабль желал поговорить с тобой. А не с ним.

Элис вздрогнула:

– Так ты думаешь, что корабль против присутствия Седрика?

Клеф переступил с ноги на ногу, размышляя, потом пожал плечами:

– Не знаю. Твой друг прав, наш Совершенный малость со странностями. Может обидеться, а может, наоборот, обрадоваться. Пожалуй, проверить можно только одним путем.

– Тогда я буду сопровождать госпожу, – заявил Седрик.

Он предложил руку, и Элис с удовольствием приняла ее. Может быть, он и вызвал у нее досаду, но как легко было его простить!

– Я только передам Совершенному, что вы идете, – быстро предупредил Клеф.

И он помчался прочь – босоногий, быстрый и бесшумный, словно кот. Элис посмотрела ему вслед и тихонько сказала Седрику:

– Какой необычный юноша! Ты заметил у него на лице рабскую татуировку?

– Выглядит так, словно он пытался ее свести. Экая жалость. Без этого шрама он был бы красивее.

– Полагаю, при его ремесле несколько шрамов никого не удивят. Когда мы шли по причалу к кораблю, я заметила, что даже носовое изваяние выглядит потрепанным. Хотя, может быть, его таким вырезали – с перебитым носом.