Хранитель драконов

— Ты права, — ответил Татс. — Я видел, как серебряный ночью прижимался к баркасу, словно это еще один дракон. Нынче утром его там нет, так что, наверное, догадался. Он явно глуповат. Но вряд ли Совет Кассарика разрешит нам оставить тут дракона. А если мы его все же оставим, он через неделю помрет. Что-то я сомневаюсь, что они будут кормить оставшихся, когда мы уйдем.

— Это жестоко, — сказала Сильве. — Они так долго были жестоки к этим драконам! Мой бедный Меркор говорит, что не помнит времени, когда драконы терпели такое ужасное отношение людей или Старших.

Нортель молча кивнул. Раздающий шмякнул ему в миску овсянки. Парень продолжал держать миску перед ним, пока тот нехотя не добавил еще немного. Следом протянула свою миску Сильве.

— Ну что ж, — продолжил Татс. — Если мы оставим этих двоих тащиться за нами и ничего для них не сделаем, мы просто дадим им умереть — точно так же, как если бы оставили здесь умирать от голода.

— Они недостойны жизни, — сказал Алум, стоявший в очереди следом за Татсом. — Мой Арбук, может, и не гений, но он быстрый и здоровый. Вот почему я его выбрал. Я подумал, что у него больше всех шансов дожить до конца пути.

— Повитуха считала, я тоже недостойна жизни, — тихо заметила Тимара, отходя с полной миской от котла.

Следом за Сильве она взяла с чистого полотенца кусок жесткого хлеба.

— Мы живем на суровой земле. Суровая земля требует суровых законов. — Голос Алума прозвучал уже не так уверенно.

— Я возьму себе медного, — тихо сказал Татс. Хранители сели в круг и начали есть. — До выхода я почищу его немного и повыгоняю с него паразитов.

— Я тебе помогу.

Тимара не заметила Джерд, но та, оказывается уселась рядом с Татсом. Хлеб она положила на колено, в одной руке держала миску, в другой ложку.

— Я возьму серебряного, — безрассудно заявила Тимара.

Но тут же спохватилась, что это может не понравиться Небозевнице. Ведь если ее хранительница захочет уделить несчастному созданию хоть малую толику внимания, драконица и взревновать может. Ну и пусть себе, мстительно подумала Тимара.

— Я тебе помогу перевязать ему хвост, — предложила Сильве.

— А я, пожалуй, наловлю ему рыбки, — сказал Рапскаль, вклиниваясь в круг между Татсом и Тимарой и совершенно не заботясь о том, что может быть некстати. Усевшись, он яростно набросился на овсянку. Потом вдруг с полным ртом объявил: — Дома на завтрак никогда не варили овсянку. Зерно слишком дорогое. На завтрак всегда был суп. Или тыквенные оладьи.

Кое-кто из хранителей закивал.

— А у нас иногда бывала овсянка с медом, — сказала Сильве. И добавила, словно чувствовала вину за подобное роскошество: — Но редко.

— А у нас обычно были фрукты, которые мы с отцом собрали накануне и не продали, — сказала Тимара, и ее накрыло тоской по дому.

Она оглянулась. Что она делает тут? Сидит на голой земле, ест овсянку и собирается отправиться вверх по реке. Сейчас все это показалось бессмысленным, мир покачнулся, стоило только осознать, как далеко она от дома и семьи.

— Тимара!

Голос раздался за спиной так неожиданно, она чуть не выронила ложку. Обернувшись, девушка увидела Седрика. Он был безупречно причесан, и вокруг него витал аромат каких-то духов.

— Что? — тупо спросила она.

— Я не хотел мешать тебе завтракать, но нам сказали, что выход неотвратимо приближается. Ты не могла бы немного попереводить мне? Элис уже там с драконом… — Он не договорил фразу, увидев выражение ее лица.

Тимара отвела глаза и попыталась унять внезапно подступившую ревность. Элис уже встала и болтает с Небозевницей? Так рано? Вчера Тимара с Седриком вернулись по темноте. Вечером холодало, и драконы становились сонными, вот и Небозевница хотела только спать. Впрочем, усталость не помешала ей заглотить принесенную рыбу. Элис была поражена и размерами этой рыбы, и скоростью, с которой драконица ее заглотила, к удовлетворению Тимары. Пока Небозевница ела, Тимара уговорила ее разрешить Седрику присутствовать при разговорах с Элис. После чего драконица отправилась спать к остальным драконами, а девушка пожелала Седрику и Элис спокойной ночи и проводила их взглядом до вытащенного на берег баркаса.

Она приметила, как Элис взяла Седрика под руку и как он нес ее вещи, и задумалась, что бы это значило. Седрик сказал, что он ее помощник, но Тимара чуяла, что между ними есть что-то еще.

Уж не любовники ли они? От этой мысли ее пробрало странной дрожью и стыдом. Это не ее дело. Все знают, что в Удачном живут по своим законам.

— Попереводить? — Грефт поднялся на ноги одним плавным быстрым движением, в котором читался вызов.

Седрик повернулся к нему. Он был озадачен вопросом. Тимара тоже.

— Она сказала, что может помочь мне понять, что говорит дракон, чтобы я мог это записать.

Грефт продолжал сверлить его взглядом. Седрик добавил:

— У меня, кажется, имеется серьезный недостаток. Когда драконы говорят, я их не понимаю. Слышу только звериный рев. Тимара вчера сказала мне, что может помочь. Или я отвлекаю ее от других обязанностей?