Хранитель драконов

— Я хочу, чтобы ты знал мое имя. Я — Синад из дома Арих. Мои предки занялись торговлей задолго до основания Удачного. Нам не по нраву войны, они сталкивают наши страны и мешают торговать. И вот теперь, когда вражда утихла, мы торопимся установить связи с торговцами реки Дождевых чащоб напрямую. Мы намерены основать предприятие, которое впоследствии, как мы надеемся, будет выгодно обеим странам. А именно — немногочисленное сообщество избранных, куда входили бы только солидные торговцы.

Хотя Лефтрин относился к калсидийцам с предубеждением, прямота этого человека его приятно поразила. Он достал бутылку рома и два стаканчика, которые держал в каюте на случай переговоров. Стаканы были старинными, тяжелыми, темно-синего цвета. Когда он наливал ром, на полоске у края стаканов вспыхнули серебряные звездочки. На купца это произвело сильное впечатление. С кратким возгласом изумления он стремительно подался вперед, не дожидаясь приглашения, схватил свой стакан и поднес его к свету. Пока он разглядывал бесценную вещь, Лефтрин сказал:

— Я Лефтрин, капитан и владелец речного баркаса «Смоляной». Я не знаю, чем занималась моя семья, когда мы покинули Джамелию, и по мне так это не особо-то и важно. Сейчас я хожу на этом баркасе. Торгую. Если ты честный человек с хорошим товаром, мы заключим сделку и в следующий раз я еще охотнее буду вести с тобой дело. Но я в своей торговле не выделяю никого. Мои деньги получает тот, кто предложит лучшие условия. Ладно, перейдем к нашему делу. Сколько ты хочешь за мешок пшеницы, а сколько — за ячмень?

Калсидиец поставил стакан на стол, так и не пригубив.

— А что ты предлагаешь? За вещи вроде этих, — он постучал ногтем по стакану, — я готов отдать тебе превосходный товар.

— В этот раз я торгую только за монету. Серебро и золото, по весу, а не по чеканке. И ничего другого.

Стаканы были работы Старших. У Лефтрина имелось несколько подобных сокровищ: женская шаль, источающая тепло, несгораемый ящик, издающий звон и испускающий свет, стоит только откинуть крышку, и другие вещицы. Большинство из них много лет назад купил дед для своей жены. Лефтрин хранил их в тайнике под койкой. Ему нравилось, сидя в скромной каюте, наливать ром в эти стаканчики, каждый из которых стоил целое состояние.

Синад Арих откинулся на спинку кресла. Оно скрипнуло под его весом. Купец пожал широкими плечами.

— Монета вполне годится для зерна. Я пользуюсь монетами любой чеканки. За деньги можно купить что угодно. Вот, например, зерно. А в прошлый раз я посетил Удачный со своими монетами и купил на них сведения.

Лефтрин невольно вздрогнул. Этот человек не сделал ни одного угрожающего движения, но его прежние слова о «самом доходном баркасе» приобрели зловещий смысл. Лефтрин сидел, откинувшись в своем кресле. Он улыбался, однако его светлые глаза оставались серьезными.

— Сговоримся о цене за зерно, и дело с концом. Я бы хотел направиться вверх по реке с приливом.

— Я тоже, — отозвался Синад.

Лефтрин отпил из своего стаканчика. Ром согревал, но стекло непривычно холодило пальцы.

— Хочешь сказать, что к приливу надеешься снова выйти в море?

Синад вежливо пригубил из своего стаканчика.

— О нет. Я весьма точен в том, что хочу сказать, особенно когда говорю на чужом для меня языке. Я надеюсь, что мы договоримся о цене на мое зерно и твои услуги и что ты проводишь меня вверх по реке.

— Я не могу. Тебе должны быть известны наши правила и законы. Ты ведь не просто чужой здесь, ты калсидиец. Чтобы посетить Дождевые чащобы, тебе следует получить разрешение от Совета торговцев Удачного. А чтобы торговать с нами, нужна лицензия от Совета Дождевых чащоб. Без подорожных у тебя нет права подниматься по реке.

— Они у меня есть — я ведь не дурак. С оттиском и печатями, подписанные пурпурными чернилами. У меня есть и рекомендательные письма от нескольких удачнинских торговцев, которые свидетельствуют, что я честный, уважаемый торговец. Хоть и из Калсиды.

По спине Лефтрина побежала струйка пота. Если этот человек и в самом деле имеет все бумаги, как утверждает, то он или чудотворец, или великий мастер шантажа. За всю жизнь Лефтрин не помнил случая, чтобы калсидиец законно посетил Дождевые чащобы. Он сомневался, что калсидийцы вообще знают, что такое законная торговля. Нет. Этот человек неприятен и опасен. И он выбрал Лефтрина и «Смоляной». Плохо.

Синад бережно поставил ополовиненный стаканчик на стол, улыбнулся и очень обыденно сказал:

— Твой корабль восхищает меня. Странно: казалось бы, здесь нужна дюжина гребцов. Однако, я слышал, в твоей команде всего шесть человек, считая тебя самого. Удивительно для баркаса такого размера! Не менее странно, что твой рулевой может без видимых усилий удерживать его на месте в устье реки. — Он снова взял стаканчик и поднес к окошку, словно любуясь звездочками.

— Я переделал корпус, и баркас стал лучше.