Хранитель и Виринея

   – Молчать! – прикрикнул Игинерей, дождался, когда воцарится тишина,и продолжил. - Вы вышли на охоту за духом, а ржёте, как жеребцы на выгуле. Всем слушать и присматриваться друг к другу, увидите, что-то необычное сразу говорите, не молчите, сейчас вспоминайте всё, что учили о духаx такого уровня.

   Но вокруг снова воцарилась тишина,только Игинерей и несколько жрецов были на взводе, наблюдая за всеми. Виринея снова почувствовала, что-то в воздухе и встала, пытаясь определить, что это такое.

   – Что случилось? – жрец поднялся тоже, внимательно следя за ней.

   А девушка явственно ощутила, как нечто приблизилось к ней и, обняв, дохнуло в лицо смертельным холодом. Она отшатнулась, миг и все были на ногах, вскочили, схватившись за оружие, и только Ставр медлил. Он сидел, уткнувшись взглядом в землю,и по его телу пробегала крупная дрожь. Но пока этого никто не видел, все смотрели на бледную Виринею и пропустили момент, когда Ставр встал. Глаза его светились жутким красноватым светом, он значительно расширился в плечах, как будто неожиданно повзрослел и стал даже выше ростом. Игинерей и пять жрецов оттеснили молодёжь, прикрыв собой. Раздался хохот, выворачивающий душу от страха и уҗаса,и то, что было раньше Ставром, бросилось вперёд.

   Игинерей бился с ним на мечах, умело отбивая атаки и выпады, но тело Ставра не уставало. После ран, полученных от меча, живые бы умерли, но то, что сражалось с ним, живым не было. Жрецы, встав по периметру, готовились нанести магический удар, заблокировать призрака в теле мага и уничтожить . Ставр мог погибнуть окончательно, но Игинерей был не согласен и тянул, не давая сигнала к атаке. Проходило время, призрак не слабел, казалось, он только набирает силы для сокрушительного удара.

   Виринея стояла и смотрела, как бьются мужчины, и вот что удивительно, ей было жалко дракона, даже его призрака,и было больно за Игинерея, потому что её сердце, несмотря на все запреты, любило,и она потихоньку обходила их за спинами остальных,и думала, как помочь? Решение пришло неожиданно. Она вспомнила, что читала в одной очень древней книге, что призрака можно заставить служить,и подумала, а не добрался ли кто-то до дракона? Освободи призрака – так называлось то, что она решила попытаться сделать . Девушка осмотрелась и увидела то, что искала. Огромный камень лежал чуть повыше на склоне,и она бросилась к нему, залезла и приготовилась, вспоминая в правильной последовательности всё, что должна сделать . Закрыв глаза, призвала стихию света, она забилась в груди яркой звездой и через минуту хлынула наружу прямо на тело Ставра.

   Никто не ожидал этого удара. Тело одержимого выгнулось дугой, замерло, раскинув руки вбирая в себя всю мощь стихии. Несколько секунд ничего не происходило, но вдруг от Ставра стал отделяться огромный призрак белого дракона. Он завис на мгновение, но тут же рванул к Виринее, пока жрецы не пришли в себя, подлетев мягко коснулся её, словно благодаря за освобождение,и резко устремился в ночное небо. Мгновенье и он растаял в вышине, а опустошенное тело Ставра рухнуло в траву.

   Жрецам удалось вернуть бывшего одержимого к жизни, но с тех пор он возненавидел девушку лютой ненавистью.

   Игинерей боялся пропустить момент, появления призрака. Он подозревал, что кто-то добрался до останков дракона, хотя, как уверяли летописи, они были надёжно спрятаны. Но что-то, по всей видимости, пошло не так, раз некто пронюхал, где они лежат. Он отвлёкся на Виринею, последнее время с ним вообще стали происходит странные вещи,и он боялся признаться даже самому себе, что они означают.

   Жрецы храма Света не были полностью аскетами, посещение женщин у них даже одобрялось . Но женщина должна была служить лишь инструментом, для поддержания тела в работоспособном состоянии. Никаких чувств между двумя здесь даже не предполагалось. У жрецов даже был свой подпольный дом терпимости, обслуживающий только братию, в близлежащем городе. Правда, многие всё же предпочитали использовать специальные настойки и зелья, что бы не ходить к слабой половине, но Игинерей не был из их числа.

   Девушка выросла абсолютно незаметно для него, он просто в один миг на тренировке заметил, что это уже не подросток, и тогда его решение тренировать её, стало приносить ему дискомфорт. Он и хотел видеть её и страшился этого, в первый раз в своей жизни он вдруг до дрожи испугался таких непонятных для него чувств. Эта жажда обладать ею, выбивала его из колеи, не давая сосрėдоточиться на главном, служении. Οн стал чаще отсутствовать в храме, уезжая по делам, посылал к ней других наставников на тренировки, в общем, делал всё, что бы не соприкасаться даже мысленно. Но чем больше oн отдалял себя,тем сильнее рвалась к ней его душа, принося ему чуть ли не физическую боль. Она стала являться ему во сне, невообразимо прекрасная в своём девичестве, медленно раздевалась,и он просыпался возбуждённый, с колотящимся сердцем, весь покрытый холодным потом.