Хранитель ядов (СИ)

– Это всего лишь неофициальное обращение, бытующее у народных масс. Граф Бланчефлеер. Так церемониймейстеры именуют Мастера на торжествах. Никак иначе.

– И что он за человек? – Мне казалось, что я замешиваю тесто, которое никогда не поднимется. Мы бросались словами, ходили вокруг да около, но мои знания о личности Хранителя ядов оставались все такими же мизерными.

Вальтер загрохотал чугунной сковородой.

– Джентльмен, врачеватель, филантроп, но в то же время мизантроп. Хотя ему с изумительной легкостью удается найти общий язык с любой категорией общества. Пользуется уважением при дворе и в рядах королевского воинского командования. Фаворит Ее Святейшества правительницы Королевства Скорпиона Янанки Соль, – отчеканил он.

– Полагаю, это не те определения, которыми бы наградили еголично вы, – я старательно выделила интонациями последние слова.

– Это перечисления того, что обычно говорят о нем окружающие.

– А ваше мнение?

– Для меня он Мастер. Называя его так, я вкладываю в это всю глубину своих чувств.

– Не думаю, что этого достаточно для характеристики его личности, – осторожно заметила я.

– Для меня более чем достаточно. Порой слова не способны выразить истинных чувств. Слова мешают, создают бессмысленные нагромождения и совращают на ложь. Поступки намного выразительнее слов. Взять, например, вас.

– Меня?

Я напряглась.

– В нашу первую встречу ваши речи были осмысленными. И это пробудило во мне беспокойство. Думающего человека стоит опасаться. Поступки же ваши взволновали меня не меньше. Я реалист, госпожа Сильва. Юные девушки – создания хрупкие и, прошу простить меня за дерзость, ломкие. Все, что с вами доселе творили, должно было стать причиной осознания вами вашей бесконечной беспомощности. Но… прошел день. А вы не прячетесь в комнате, которая должна была восприниматься вами как единственная доступная для вас крепость. Не заливаетесь слезами и не впадаете в состояние спасительного беспамятства. Не пытаетесь покончить с собой. Вы надели предложенное, попробовали принесенное и покинули «крепость». Вы стоите передо мной, и на вашем лице все то же осмысленное выражение, что было с самого начала. – Вальтер посмотрел мне прямо в глаза. – Эмоции причиной вашей беспомощности явно не станут.

– Это комплимент? – сухо спросила я.

– Мне будет приятно, если вы воспримите мои слова как комплимент.

Вальтер снял с полки чайный сервиз, а затем заварочный чайник. Засыпав в чайник какие-то травы, он залил их кипятком.

– Мастер сказал, чтобы мы вас боялись. Мы полностью доверяем его предупреждениям. Он никогда не ошибается.

В коридоре послышался легкий топоток.

– Вальтер! – В кухню влетел Кир. – Пузан снова здесь! – Заметив меня, рысенок смутился.

– Весть неприятная. – Вальтер со звоном закрыл крышку заварочного чайника. Снова поднял и вновь закрыл. – Я бы предпочел запереть ворота прямо перед его носом и спустить на него всех собак.

– Но у нас нет собак, – смущенно напомнил Кир.

– Приобрести собак, а потом спустить их на него, – невозмутимо поправил сам себя Вальтер.

– Мастер не разрешит, – промямлил Кир, старательно глядя в противоположную от меня сторону.

Вальтер аккуратно подвинул чайник к чашкам, придавая им только ему понятную систему, и одарил мальчишку тяжелым взглядом.

– Сообщи Мастеру, Кир, а я встречу господина пузана. – Проследив за тем, как мальчишка скрывается в коридоре, Вальтер кивнул мне на дверь на другом конце кухни. – Прогуляйтесь, госпожа Сильва. Осмотритесь здесь.

Не слишком ли большая свобода для пленницы?

Но раз предлагают, грех отказываться.

Уж я-то прогуляюсь. Хорошенько прогуляюсь.

Глава 8. ТОТ, КОМУ НЕ ВЕЛЯТ

Чистый свет изливает на землю луна,

Сердцу дарит тепло и покой,

Ожидает тебя, ведь луна влюблена,

Сон придет, ты лишь глазки закрой…

Изначально я думала, что Вальтер предлагал мне покинуть кухню через коридор прислуги, но поняв, что никто не собирается снять для меня замок с двери, я поискала альтернативные выходы. В тени громоздкого шкафа обнаружилась еще одна дверь. К этому времени кухня уже опустела. Вальтер отправился встречать «господина пузана». А мне досталась полная свобода действий.

По узкому коридору пришлось пробираться на ощупь. Темнота не пугала меня. Она – первое, что мы встречаем в утробе матери. Наш изначальный спутник до того момента, как откроем глаза и познаем болезненную приятность света. Темнота не опасна. Опасны те, кто пользуется ее покровом.

Странно. Граф Бланчефлеер потребовал у своих слуг бояться меня. Почему?

Бойтесь, но отпускайте гулять по дому без присмотра. Где же логика? А вдруг мне взбредет в голову что-нибудь поджечь? Или опустить на чью-нибудь макушку что-нибудь тяжелое? Недооценить кого-то почти то же самое, что и оскорбить.

Но стоит ли жаловаться?

Мне пришлось прикрыть глаза ладонью. В помещении, в котором я оказалась, было столько светоч-камней, что при должном ухищрении и экономии ими можно было осветить целый этаж особняка.