Хранитель ядов (СИ)

Это было какое-то невообразимо странное волшебство. Зверь видел меня всего каких-то пару секунд, но успел возненавидеть настолько, что лишь моя гибель могла бы освободить его от этого засасывающего сгустка ненависти. Я поняла это, глядя на то, как конь встает на дыбы, хаотично тряся передними конечностями.

Копыто коня мелькнуло в воздухе, атакуя то место, где совсем недавно была моя голова. Я протяжно выдохнула, ощутив твердь земли под лопатками. Кир повалил меня прежде, чем я прочувствовала на себе всю полноту лошадиной злобы.

Отчетливое дыхание и способность моргать, видимо, убедили Кира в том, что мое состояние вполне сносно. Он перестал нависать надо мной, испуганно тараща свои зеленые глазенки, и кинулся к своему копытному демону.

– Алмазик, да что с тобой?! – Кир налетел на все еще бушующего коня и повис на его морде. Животное взбрыкнуло, но мальчишка держался крепко. Примерно через полминуты конь притих и лишь продолжал нервно дергать ушами, недобро косясь на меня. – Испугались?

Я приподняла голову с земли.

– Меня перестало это пугать примерно на шестьдесят седьмом разе.

– А что это значит? – Приблизившийся Кир протянул мне руку.

– Животные ненавидят меня, – пояснила я, отказываясь от предложенной руки и поднимаясь самостоятельно. – Готовы разорвать меня на куски. Странно, чтотыне впадаешь в неистовство при виде меня.

Кир вздрогнул, будто я одарила его пощечиной.

– Но я ведь не животное, – пробормотал он, стремительно бледнея.

Дьявол!

В первое мгновение осознания этой чудовищной ошибки мне хотелось просто вырвать у себя пару клоков волос, потому что настолько сильно чувство такта могло подвести разве что конченую идиотку. Наверное, в этом и заключалась моя истинная сущность.

– Кир…

Мальчишка отшатнулся от меня.

– Постой… извини…

Пряча от меня лицо, Кир вскочил на место кучера и глухим голосом произнес:

– Прошу вас в экипаж.

Стыдливо кивнув, я обошла Алмазика, чтобы спокойно добраться до заветной подножки. В моем распоряжении было все пространство крытого экипажа. На сей раз обошлось без решеток. Тот проклятый тюремный экипаж, на котором меня привезли сюда, граф наверняка позаимствовал у королевского воинства. Будущий мэр столицы в перспективе и ресурсы королевского воинства в распоряжении – как ни взгляни, а связи графа впечатляли.

Утренняя дымка тумана накрыла округу непроглядным слоем, поэтому в окно экипажа я сумела разглядеть разве что край пропасти, мелькнувший на миг, а затем и вовсе притомилась наблюдать за гигантскими клубами тумана, застилающими бескрайние пространства. Предположив, что это могут быть поля, я немного успокоилась. Сантьяго когда-то научил меня воспринимать поля как гигантские повреждения «кожного покрова» Матери Природы. «Представь, Эксель, – говорил он, – изначально эти открытые местности сплошь усеяны сорной травой и диким кустарником. Словно волосы на бородавках или пораженная кожа при проказе. А мы засеиваем поля, придаем им лоск, затягиваем «раны» Природы. Сложно сказать, как относится к этому сама Мать Природа, но разве не чудесно ощущать себя причастным к изменению ее облика? Так ты на малюсенькую долю секунды перестаешь быть никчемным жучком на фоне глобальности этого мира и превращаешься в создателя, новатора, целителя…»

Сантьяго находил в этих мыслях успокоение. Я же просто верила в их умиротворяющую мощь, основанную на чистой человеческой вере. Что было неправдой, то правдой станет, если люто веришь ты, что неправда – это правда на самом-то деле.

Экипаж перестал трястись. Кир открыл дверцу и молча подал мне руку, собираясь помочь спуститься.

– Кир, я сожалею о своей грубости.

Юноша удивленно посмотрел на меня.

– Разве вам не все равно?

– Все равно? – эхом повторила я.

– Не все равно, что я чувствую?

К Киру, как мне показалось, достаточно неплохо относились в особняке графа, но даже с учетом этого его, как зверочеловека, похоже, все еще удивляли любые проявления участия по отношению к нему.

– Я признаю, что была не права. И прошу простить. А и еще кое-что. Я не поблагодарила за спасение. Алмазик выбил бы из меня весь дух, если бы не ты. Спасибо. Правда, спасибо.

Кир, смутившись, отвернулся. А я почувствовала себя чуточку лучше.

Быстро оценив обстановку, я заключила, что до Витриоля мы еще не добрались. Кир остановил экипаж посреди поля.

– Оставим Алмазика здесь. – Юноша огладил гриву коня и повел его с дороги.

Под колесами экипажа захрустели, съезжая в канавки, камни, прогнулись плотные стебли придорожных растений, роняя на землю поблескивающие капли влаги. Громко фыркнул Алмазик, неловко перебирая конечностями и теряя ощущение твердой поверхности. Его копыта тут же облепили куски грязи. Послушно следуя за Киром, конь между тем злобно косился на меня, словно я и была одной большой причиной всех его неудобств.

Съезжая по наклонной, повозка опасно кренилась то в одну, то в другую сторону, и я порадовалась, что Кир заставил меня покинуть ее.