Хранитель истории

– Если Жан в настоящем, то ты можешь отследить его по камерам наблюдения. Хакни эти камеры на дорогах и пробей записи по поиску лиц, чтобы отыскать физиономию Жана. Где-то он должен был засветиться.

– Ты так говоришь, будто бы это раз плюнуть.

– Ты же компьютерный гений!

– Не такой уж я и гений.

– Да ладно, – фыркнула Анаис. – Только вспомни, как в школе ты самостоятельно взломал базу данных французской полиции и узнал о существовании вневременного отделения.

– Кстати об этом… – Эдвард замялся и виновато посмотрел на кузину. – Я сделал это не совсем самостоятельно.

– То есть?

– Мне кое-кто помог.

– И кто же?

– Эдвард.

– Ммм, – протянула Анаис. – Какой Эдвард?

– Сноуден, – ответил Эдвард, и кузина уставилась на него во все глаза. – Мы с ним старые приятели, к тому же тезки. Я просто отправился в прошлое, в Москву, подружился с ним и попросил помочь. Ну ты же знаешь, как это бывает.

– Боже мой, Эдвард! Колумб, Хемингуэй, Кеннеди, а теперь ещё и Сноуден! С кем ещё в прошлом ты успел подружиться?

– Я устану всех перечислять, – с улыбкой отозвался он.

Но его улыбка была недолгой. Спустя мгновение он вспомнил все, что сегодня случилось в его несправедливой жизни, и вновь впал в отчаяние.

– Просто невероятно, – ахнула Анаис. – Я уверена, что человек, который имеет такие знакомства, справится с любой проблемой. Ты можешь делать невероятные вещи. Так делай их! В этом твоё призвание.

– Что ж, – заключил Эд. – Спасибо за мотивацию. Пойду невероятно нарушать закон.

***

Эдвард и вправду решил не подчиниться приказу Жиллена. Это, конечно, понесло бы за собой серьёзные последствия, но Эд был уверен, что когда он поймает Жана, то непослушание компенсируется сполна.

Он уселся в библиотеке, где было полно старых бумажных книг. Эдвард давно такими не пользовался, предпочитая больше электронные. С развитием технологий производство бумажной продукции нисколько не уменьшилось, а даже, наоборот, увеличилось, но появлялись некоторые движения – вроде того, в каком состоял Эдвард, – которые сводили использование бумаги к минимуму. Более того, Эдвард считал бумажную продукцию нерациональной тратой ресурса и даже не пользовался тетрадями и записными книжками – только электронные носители.

Он надел очки и выбросил в воздух голографический браузер из своих часов. Несколько нажатий на иконки из световых волн, и он уже открыл своё хранилище исторических документов.

Анаис была права насчёт камер наблюдения – такое вполне могло сработать. Вот только Эдвард понятия не имел, как это воплотить в жизнь. Нужен был хороший хакер, а хорошего хакера он знал только одного – Сноудена. Обратиться к нему с такой просьбой было бы рискованно как в прошлом, так и в настоящем, потому что он мог узнать о путешествиях во времени. Эд и так чуть не прокололся в тот раз, когда просил его помочь взломать базу данных французской полиции – технология была более продвинутой, чем та, что была во времена молодого Сноудена. Эд даже не помнил, как смог это объяснить. Но ему повезло, все прокатило.

Во второй раз ему так повести не могло.

Пока не появился какой-нибудь способ, чтобы воплотить идею Анаис в жизнь, Эдвард решил заняться другими делами. Он открыл всю имеющуюся информацию о первом приспешнике Жана, которого они с ребятами поймали в 1927 году и которого почти сразу же упустили, и стал внимательно ее просматривать – вдруг было что-то, что они проглядели.

– Эдвард, там опять пришла эта кошка драная, – сообщила Анаис, оторвав его от изучения документов. – Я бы не пускала ее, но она пронырливая.

– Чего-чего? – не понял Эд.

– Я про Элинор.

– Не говори про нее так. Она же моя жена.

– Бывшая жена.

– Ну и что?

– Наверняка пришла что-то еще у нас отсудить. – Анаис закатила глаза.

Элинор в семье Эдварда не любили. С самого начала она не вызвала ни у кого восторга, а когда сбежала от Эда после смерти сына, то ее и вовсе возненавидели.

– Не у нас, а у меня. Ну да ладно. Я сейчас.

Эдвард убрал голограмму и поднялся с дивана, затолкав очки в нагрудный карман. Зрение у него было не сказать, что очень плохое – он вполне мог обойтись и без очков. Но когда он садился за умственную работу, обязательно их надевал. Это был особый ритуальный предмет, помогающий ему сосредоточиться.

Эдвард вышел в прихожую. Там его ожидала женщина, в которой было очень непросто узнать Элинор.

Элинор всегда была блондинкой с мягкими волнистыми волосами. Она носила одежду пастельных тонов – персиковую, мятную, незабудковую. А ещё очень любила блестки и мех. Ни один предмет ее гардероба не обходился без меховой или блестящей отделки. Сейчас же перед ним стояла темноволосая незнакомка в огромных чёрных очках и черном пальто, которое доставало чуть ли не до самого пола.

– Нужно поговорить, – заявила она и вцепилась мертвой хваткой в запястье его руки.

– Ты покрасила волосы? – глупо спросил Эд.

Этот факт его так удивлял, что он даже не заметил, насколько Элинор была взволнована.

– Я должна сказать тебе кое-что важное, – произнесла она.

– Но зачем ты их покрасила?

– Эдуард! – воскликнула она.