Хранитель истории династии. Жизнь и время князя Николая Романова

Во время очередного визита на Родину Николай Романович встретился со студентами одного из вузов северной столицы. Русская современная молодёжь произвела на него глубокое впечатление. Именно на новое поколение князь возлагал все надежды. Своими мыслями он поделился с журналисткой Верой Камшой[210]: «Мне исключительно понравилось студенчество. Я ужасно нервничал, когда ехал на встречу в университет, не знал, буду ли я интересен молодёжи, захотят ли они меня слушать, и был просто обескуражен их интересом к монархии, к личностям Романовых. Меня поразило, как они интересуются историей России, и как они знают историю России, и как они думают о будущем. Если кто-то будет говорить о том, что нынешняя молодёжь “ужасна”, что это “потерянное поколение”, я советую пойти и пообщаться с петербургским студенчеством. У нас чудесная молодёжь, поэтому в будущее я смотрю с оптимизмом. Да, сейчас я вижу понурые, часто агрессивные лица, но это пройдёт. Через десять лет, попомните мои слова, мы Россию не узнаем! Это будет сильная, благополучная просвещённая держава, не утратившая своей самобытности»[211].

На пути к реставрации монархии?

Советская власть пала и ушла с исторической сцены, а быстро заменившая её новая демократическая любезно и довольно активно чествовала сначала князя Владимира Кирилловича, а затем его дочь княгиню Марию Владимировну, решившую добиться для себя особого статуса и вытекающие из этого привилегии. Других Романовых она не признавала, неоднократно заявляя, что дом Романовых состоит лишь из самой Марии Владимировны, её матери и сына Георгия. Про своих родственников она откровенно говорила в интервью Роберту Масси[212]: «Я понимаю, что они оказались в очень печальной ситуации, но повинны в этом лишь их родители, и больше никто. Они сказали, что им на все плевать, и вступили в эти неравные браки. Затем их жены стали г-ми Романовыми, а их дети г-н и г-жа Романовы. Вот и всё. Я не могу изменить наши законы. У меня такое чувство, что теперь, когда в России происходят эпохальные события, они вдруг встрепенулись, словно только что очнувшиеся от какого-то оцепенения, и сказали: “Эге! А нельзя ли из этого извлечь какую-то выгоду?”» [213].

Первым, кто открыл двери для Владимира Кирилловича, стал мэр Санкт-Петербурга Анатолий Собчак, а дальше всё шло по нарастающей. Кирилловичей стали принимать мэры, губернаторы регионов, а президент Борис Ельцин даже предоставил семье российское гражданство, где сыну Марии Владимировну Георгию неожиданно написали фамилию Романов, в то время как даже французские власти отказались изменять фамилию мальчика с Гогенцоллерн на Романов. В 1994 году при встрече с Робертом Масси отец мальчика, принц Франц Вильгельм Прусский, скажет: «…Его [Георгия] немецкий паспорт у меня – вот здесь… Я всегда ношу этот документ с собой. В нем говорится, что он – принц Георгий Прусский»[214].

Немногие в верхах России в те времена догадывались, что в мире существует около тридцати представителей рода Романовых, не признававших Марию Владимировну и её сына в качестве наследников. Дело дошло до того, что во время визита в Екатеринбург в 1993 году на пресс-конференции Мария Владимировна, её мать и сын заявили, что все Романовы сейчас здесь, в этой комнате, кроме них, Романовых более не существует.