Хранитель истории династии. Жизнь и время князя Николая Романова

Позднее, будучи уже в отставке, Борис Ельцин признается, что похороны императорской семьи стали для него глубоко личной историей. При Ельцине, бывшем первым секретарём обкома КПСС, был снесён дом Ипатьева, где государь вместе с семьёй находился под домашним арестом и принял мученическую кончину. «Любое упоминание о расстреле бередило душу. Задевало, – признавался в своих мемуарах первый президент России. – Царские похороны я воспринимал не только как свой гражданский, политический, но и как личный долг памяти»[281].

Собор уже заполнен, на специальном постаменте установлены гробы в три яруса. На первом – слуги, на втором – великие княжны, а на третьем – государь с супругой. Их гробы покрыты императорскими штандартами. Справа, между двумя колоннами, стоят Романовы, их более тридцати – близких и дальних родственников. Все обращают внимание на принца Майкла Кентского[282], который как две капли воды похож на своего деда – короля Георга V, двоюродного брата императора Николая II. Напротив Романовых почётное место заняли представители дипломатического корпуса разных стран.

«Ельцин был уже в пути, – вспоминал Николай Романович на страницах своего дневника. – Неожиданно появился человек из протокола и сказал мне, чтобы я был рядом, поскольку должен был поприветствовать Президента. Я посмотрел в сторону принца Майкла, и он мне кивнул. Я говорю Майклу, что, поскольку технически я “дома”, а он иностранный принц, он должен первым приветствовать Ельцина. Майкл не согласен. Я отвечаю ему, что проконсультируюсь с представителем протокола. Нет, это должен быть я, был ответ организаторов церемонии. Пора идти. Через открытую дверь я вижу несколько машин сопровождения и огромный лимузин. Ельцин с женой и губернатором Яковлевым идут ко мне. Мы пожимаем друг другу руки. Я приветствую его, говоря, что мы с семьёй рады видеть его здесь в этот торжественный день. “Это мой долг как человека и как главы государства”, – отвечает он. Я целую руку Наины Ельциной, а её муж пожимает руку принцу Майклу, который, как мне кажется, выглядит более Романовым, чем любой из нас»[283].

Ровно в 12 часов с Трубецкого бастиона Петропавловской крепости прозвучали три одиночных орудийных выстрела. Президент Борис Ельцин вместе с губернатором Владимиром Яковлевым[284] подошёл к специальному постаменту, откуда произнёс свою речь, обращённую к соотечественникам. «Он говорит с силой и медленно, глубоким баритоном; он почти хмурился. То, что он сказал в тот день, теперь общеизвестно. Я никогда не забуду его публичного осуждения ужасного Екатеринбургского преступления и того, как он стоял, молча склонив голову», – признавался князь Николай Романович. Внук лейб-медика Евгения Сергеевича Боткина Константин Константинович Мельник[285] после церемонии скажет журналисту Павлу Лобкову: «Речь Президента Ельцина для нас была замечательна, потому что столько лет забывали эти события, а теперь Президент Ельцин объяснил, что это важно для русского народа, для русского прошлого и русского будущего»[286].