Хранитель истории династии. Жизнь и время князя Николая Романова

«Мы присутствовали при историческом событии, это действительно новая страница в истории российской, поскольку второй раз, можно сказать, прибыла в Россию Императрица, чтобы оставить свой след. Я безмерно счастлив, что хотя бы теперь они будут вместе. Навсегда!» — подвёл итог князь Николай Романович историческому событию[334].

Церковное единство

Революции и Гражданская война в России разделили не только близких, сослуживцев. Разрыв произошёл и в семьях, расколов общество на красных и белых. В результате колоссальных потрясений распалась Россия, а вместе с ней и одна из основ государственности – церковное единство.

После Русского Исхода со всех концов страны за пределами России оказались миллионы беженцев – князья, врачи, учителя, купцы, крестьяне, военные. В ноябре 1920 года в Константинополе для окормления многочисленной зарубежной паствы было создано Временное высшее церковное управление Юга России – позднее ставшее Русской православной церковью за границей, сначала с центром в сербском городке Сремски Карловцах и Мюнхине, а после Второй мировой войны в Нью-Йорке.

Ещё одним центром Русского православия в результате различных волн эмиграции стал Париж, где в 1930-х годах была сформирована Архиепископия западноевропейских приходов русской традиции под омофором Вселенского Патриарха. Знаменитый на весь мир собор Александра Невского на улице Дарю стал одним из символов русской эмиграции и сердцем жизни лишенцев и изгнанников из России.

Само церковное разделение фактически оформилось после публикации в июле 1927 года печально известной декларации митрополита Нижегородского Сергия (Страгородского)[335], фактически ставшего во главе церкви после ареста патриаршего местоблюстителя митрополита Крутицкого и Коломенского Петра (Полянский) [336]. В декларации, в частности, были следующие слова: «…Мы, церковные деятели, не с врагами нашего Советского государства и не с безумными орудиями их интриг, а с нашим народом и с нашим правительством… выразим нашу благодарность и Советскому правительству за такое внимание к духовным нуждам православного населения»[337].

Конечно же, такой документ, опубликованный под нажимом советского правительства, не мог не вызвать критику верующих людей внутри страны и за её пределами. Декларация была решительно отвергнута руководством и большинством членов как Русской православной зарубежной церковью, а также позднее, пусть и в меньшей степени, Архиепископией в Париже.

Некогда единая Русская православная церковь в результате проводимой коммунистами политики гонений оказалось разделённой, а у себя на родине фактически уничтоженной и попранной. В эти тяжёлые и подчас страшные дни, к большому сожалению, зачастую из-за влияния политических сил в СССР, использовавших церковь в качестве «служанки», происходила жёсткая конфронтация между ветвями русского православия, доходившая порой до крайностей с обеих сторон.

После 1991 года медленно и постепенно начались осуществляться пусть и крохотные, но первые шаги к примирению и покаянию. Священники и некоторые архиереи Русской зарубежной церкви стали приезжать в Россию, знакомиться с ситуацией, общаться с простым народом и искать точки соприкосновения. Но путь к единству был долгим и сложным.

Николай Романович стал одним из первых, кто с начала 1990-х годов призывал архиереев двух юрисдикций хотя бы начать диалог, направленный на сближение. С рождения князь принадлежал к Русской зарубежной церкви, но после падения коммунизма он не видел препятствий в единстве. Однако в 1990-х годов по ряду причин диалог так и не начался. Сохранялась холодная вражда между двумя ветвями некогда единого православия.

В 1998 году князь сетовал на разделение церквей: «Церковь русская возрождается, и я не понимаю теперь нужду в двух административных церквях. Есть национальные православные церкви, и я не вижу никакой беды в том, что в Америке, например, создаётся американская православная церковь – как греческая, болгарская или русская. Но две русские церкви – это анахронизм. Я думаю, что это разделение постепенно, со временем, исчезнет»[338].