Хранитель историй (СИ)

Нынешний приход капитана был реальнее всех предыдущих. До сегодняшнего дня пастырю являлись лишь безмолвные оболочки, клочки его давних воспоминаний. Бессловесные создания, которые медленно бродили по его комнате, то замирая, то растворяясь в лучах восходящего солнца. Пытаясь заговорить с ними, Терси получал в ответ лишь противный скрежет, будто его воображаемый корабль садился на мель, цепляясь за острые грани подводных скал.

Нынешний визит кардинально отличался от всего, что происходило с ним раньше. Копаясь в себе, Терси так и не смог найти ответа: как ему удалось притянуть свою бывшую команду. По крайне мере тех из них, кто давно кормил рыб в проливе Луретте.

— Изыди! Изыди прочь и никогда больше не возвращайся, — внезапно изрек пастырь.

Лицо капитана недовольно скривилось, и Терси услышал противный скрип зубов.

Посторонние звуки: стон, вздохи, хрипы налетели со всех сторон, словно бушующий ветер. Оглядевшись, бывший капер вздрогнул, осознав, что своими словами накликал настоящее бедствие.

Со всех сторон к нему приближались моряки «Бродяги». Серые, безжизненные лица, изуродованные соленой водой, напоминали восковые маски, расплавленные теплом огня. Но бывший старпом узнал всех. Всех без исключения.

Их последнее путешествие в поисках надежды, обратилось настоящим кошмаром для большей части команды. Все они были здесь. Все семнадцать человек, мертвецов, которые только внешне походили на бывших моряков. Только внутри этих изуродованных тел, присутствовала уже совсем другая начинка, не имеющая ничего общего с живым миром.

Мрачные посланники, смешавшись с полумраком, уставились на бывшего старпома алыми буркалами.

Пытаясь побороть собственный страх, Терси изо всех сил сжал в руке оружие Всевышнего — четки с жадностью впились в ладонь, которая сразу же стала влажной.

Силясь противостоять внезапной боли, он прошипел:

— Здесь я хозяин, а не вы. Это мой мир, а не ваш. Идите в свою мертвую обитель! Я не звал вас и никогда не позову…

Капитан не ответил.

— Вы — это мое безумие! Пыль, морок, пустынный мираж и ничего больше, — продолжил пастырь.

На этот раз мертвец соизволил откликнуться:

— Скажи, как я могу поверить твоим словам, если ты сам не веришь в них?

Терси дрогнул. Боль от руки побежала по жилам, и уже не страх, а ужас сковал его тело.

— Вопрос веры — вот что заботило тебя последний десяток лет?

Прижав к губам знак спасения расположенный в самом центре четок, Терси зашептал молитвы — одну за другой. Десять с лишним лет он боролся с самим собой, расправляясь со вчерашними воспоминаниями самым безжалостным образом. Закапывая их живьем, словно безжалостный палач, он в первую очередь сражался только с собственными страхами.

Предчувствуя, что подобное может случиться, он пытался что‑то исправить. Но не успел. И вот когда это произошло — Терси растерялся. Оттягивая их приход, пастырь надорвался, предав собственную веру.

В один короткий миг, одной короткой мыслью, он обрушил все то, что создавал долгие годы. Страх пришел стремительно, в одночасье проделав пробоины в его великолепном корабле. И Терси окончательно уверовал в бесполезность всей новой, созданной им самим жизни.

Раз и навсегда.

Всевышний не даст мне ни прощения, ни помощи…Я вернулся в ту самую точку, откуда начинал свой путь…

Мрачные фигуры мертвецов пересекли крохотную капитанскую каюту, встав возле стен в шахматном порядке.

— Говори, — приказал капитан. — Я так давно не слышал человеческой речи. Ни слова. Только морской шорох в стране вечной тишины. Так что не испытывай мое терпение…

— Я не хочу больше вас видеть, — дрожащим голосом, изрек Терси.

— Напрасно ты отвергаешь гостей, когда они уже переступили тайную границу, — прошипел капитан. Из темных углов ему вторил вкрадчивый смех его погибшей команды.

Набравшись смелости, пастырь выпалил:

— Мне наплевать. Я нахожусь по другую сторону баррикад. Я живой, а вы — нет. Хотя бы по этому, я хочу, чтобы вы убрались прочь! Слышишь!

Нарастающий гнев, вытесняя страх, наткнулся на стену непонимания.

— Не в твоем положении выдвигать требования, смертный, — предупредил капитан.

Подтверждая свои слова, он взмахнул правой рукой, словно дирижер и оркестр откликнулся топотом нескольких десятков сапог.

— Лучше бы ты умер тогда, у берегов Туринии, мой бедный старпом. — Смех мертвеца походил на скрежет металла или на предсмертный хрип умирающего, да на что угодно, только не на эмоции радости.

Ощущая дрожь в коленях, Терси вжался в стену с такой силой, что едва не продавил ее собственной спиной. Капитан приблизился к нему вплотную. Пахнув мерзким зловонием рта, он выставил напоказ почерневшее небо и двойной ряд гнилых зубов.

— Наш хозяин ищет семью словоплета. Не зли его. Ты же понимаешь, что тебя ждет, если ослушаешься слов Хозяина. — Последняя фраза вылетела из смердящих уст и повисла гнетущим молчанием.

Отчаянно вырвав из рубашки белый воротничок, Терси откинул его в сторону — пастырю ужасно не хватало воздуха. Он понимал каждое слово мертвеца. И они казались ему сильнее любой молитвы, потому как несли истину.