Хранитель: Хранитель пограничной крепости. Душа пламени. Встретимся в Силуране

— Я бы сейчас лучше в лесу очутилась. Тебе не кажется, что здесь пахнет кровью?

— Гнилью здесь пахнет! — фыркнула циркачка. — Конура, а не комната. Но можно ставни открыть и проветрить.

— Ставни… — растерянно повторила Фаури. — Да, ставни! Смотри: на них есть пазы для засова — а самого засова нет. Окно не запирается!

— А зачем? Тут высоко, кто сюда залезет? А с открытыми ставнями воздух свежее.

— Смелая ты, Ингила!

— По свету брожу. Если на каждом шагу бояться — далеко не уйдешь.

— Ты и со мной смелостью делишься. Беру тебя за руку — и страх уходит. И в темнице то же самое было.

— Ой, в темнице! Я там так перетрусила… А госпожа держалась — любо-дорого взглянуть! Ну, просто королева!

Фаури взяла себя в руки и ответила почти весело:

— Если верить преданиям, была когда-то я и королевой. Лет семьсот назад. Каких только несчастий не случается с одинокой слабой женщиной, верно?

Ингила хихикнула, но вдруг стала серьезной:

— Я и забыла… ведь госпожа — Вечная Ведьма! Может, и сейчас Рысь не зря тревожится из-за окошка? Правда-правда-правда! А поищем-ка мы, чем его закрыть!

Циркачка выскочила за дверь — и тут же вернулась, потрясая метлой:

— Вот! Хозяйская дочка на лестнице забыла. Ручка крепкая, толстая, мы сейчас ее в пазы…

Общими усилиями девушки приладили ручку метлы вместо засова.

— Вот и всё-всё-всё! — щебетала Ингила. — С лестницы беда не явится: внизу наши сидят. И Сокол, и оба наемника, и мой Тихоня, и Рифмоплет, и Пилигрим.

— Пилигрим… — задумчиво промолвила госпожа. — По-моему, он самый храбрый на свете! Помнишь, как он бросился за мной в реку? И в темнице держался так мужественно…

Ингила помрачнела. Пилигрим, конечно, славный паренек, но незачем Дочери Клана так глубоко вздыхать… и глубокое мерцание в синих глазах тоже совершенно ни к чему… Ох, быть беде, если Рысь забудет, кто она такая!

— Словом, все там, — сухо перебила циркачка госпожу. — Вся пестрая компания. Мимо них никто не проберется…

Она не договорила: госпожа вскочила на ноги так резко, что облачко волос взметнулось вокруг головы. Белая ручка взмахом указала на окно.

Ингила обернулась — оцепенела.

Оконные ставни подрагивали: кто-то пытался открыть их снаружи. Толчки были осторожными, но сильными: ручка метлы так и ходила в пазах.

Девушки разом закричали.

* * *

Прежде чем взобраться по приставной лесенке на сеновал, Ферина прихватила возле поленницы топор. Затем шустро полезла наверх, довольно взвизгивая, когда поднимающийся сзади Айфер лапал ее за икры.

Как только они очутились на груде свежего ароматного сена, наемник без единого слова сгреб девицу в охапку и весьма удивился, когда она ловко вывернулась из его могучих объятия.

— Потом! — строго сказала Ферина. — Сначала помоги, раз обещал. Приколотить надо кое-что… — Она протянула Айферу три длинных гвоздя. — Я б сама, да у меня все время гвозди гнутся, не напасешься. Вот, держи топор — обухом придется…

— Ладно, — пожал плечами грайанец. — Что прибить-то?

Девица отодвинула слой сена в углу. Айфер присвистнул, увидев, что одна из толстых досок с одного конца почти оторвана от балки. Прочное дерево было исполосовано чем-то острым. Казалось, кто-то очень сильный пытался сверху прорваться в конюшню и почти в этом преуспел — но не пробился и в гневе изодрал доску ножом.

— Это кто ж так расстарался? — спросил Айфер, переворачивая топор обухом вниз и прилаживая первый гвоздь к доске.

— Волки, — коротко ответила девушка, тревожно глядя через маленькое окошко на край полной луны, серебрящейся над верхушками елей. — Поторопись, а то не успеем.

— Куда спешить-то? — удивился Айфер, точным ударом загнав гвоздь в дерево. — Погоня за нами, что ли?.. А как волки на сеновал залезли? Не по лестнице же!

— Жрать захотели, вот и залезли, — невесело усмехнулась Ферина. — Волки и другую дичь сыщут, лошадка нам с отцом самим нужна. Крепче забивай, чтоб самому не отодрать было!

— А уже готово, — отозвался парень, отложив топор. — Что-нибудь еще хозяюшке угодно?

— Угодно, — прошелестело у него над ухом. — Ребенка хочу от тебя, богатыря…

Айфер обернулся. Ферина Лесная Трава успела сбросить платье и теперь стояла перед ним нагая, во весь рост, странно мерцая большими зеленоватыми глазами. Айфер помотал головой. То ли причиной было выпитое вино, то ли лунный свет, обливший тело девки с постоялого двора, — но в этот миг показалась она Айферу самой прекрасной и желанной из всех женщин, каких видел наемник за свою бродячую жизнь. Но налюбоваться на эту дивную красоту парень не успел: Ферина прыгнула на него, вытянув вперед руки, обхватила за шею, повалила на сено. Они покатились в любовной схватке, странно похожей на смертельную борьбу. Внизу, в конюшне, храпела и билась испуганная лошадь. Густой, дурманящий запах сухой травы отнимал память и разум…

* * *

Пестрая компания продолжала развлекаться. Тихоня молча пристроился поближе к одному из кувшинов. Челивис задремал у огня. Пилигрим и Рифмоплет вспомнили свою ссору в темнице и от души мирились.

— «Палача» я беру назад. Считай, не говорил…