Хранитель кладов

— Проклятие сильное, — помрачнел Ласло. — Оно есть, я его чую. Постарался мой родич, ничего не скажешь. Но ты не бойся, я смогу тебя защитить. Главное — выкопай спрятанное и сделай так, чтобы сокровища увидели белый свет, тогда настанет мое время. Валера, кроме тебя никто этого не сможет добиться, это только твое. До того ни я, ни наш добрый хозяин не сможем увидеть сокровище, даже если будем стоять прямо над ним. И сделать ничего не сможем, по крайней мере я.

— Ничего не чую, — подтвердил дед Силантий. — Кроме того, что совсем пропали деревья. Гниль их поедом ест, и злоба. Еще немного — и проклятое место в лесу появится. Лет двести назад я бы эту пакость извести смог, а теперь — силы не хватит. Старый совсем стал, мне бы в какое дупло залезть, да там и заснуть навсегда, как у нас водится. Только лес передать некому, вот в чем беда. Деток от поляницы или арыси какой я не прижил по собственной дури, а молодых лесовиков нет как нет.

Это да. В наступающих сумерках Ведьмина просека смотрелась очень мрачно. Искривленные стволы берез тихонько поскрипывали, раскачиваясь от легкого ветерка, практически лишенные листвы ветви напоминали руки каких — то сказочных монстров, которые вот — вот, и нас ими схватят. Причем слово «просека» отлично подходило для этого места, оно было отделено от нормального леса, стоящего слева и справа. Казалось, он сам отступил подальше, лишь бы не соприкасаться с уродцами, обитающими здесь.

— Легко сказать, — косо глянул я на мадьяра. — Как ты меня от проклятия защитишь, если ты предмет, его насылающий, не видишь?

Не люблю плохо думать о людях, но в какой — то момент мне подумалось о том, что я для него просто расходный материал. Меня эта хрень прибьет, а он останется при своем интересе.

Обидно, кстати, если все на самом деле так и есть. Просто очень хотелось, чтобы в этом непутевом мире Ночи все же встречались и нормальные люди. Ну или нелюди. Из числа тех, кто не зациклен только на своих целях и личной выгоде. Должны же тут быть такие, верно? В обычном мире, по крайней мере, они иногда еще попадаются.

— Поверь, это так, — спокойно ответил мне Ласло. — Просто — поверь. Знаю, что в наше время подобные обещания чаще всего вызывают только улыбку, но я клянусь честью своего рода, что скорее сам умру, чем дам погибнуть тебе.

— Не врет, — внезапно сообщил мне лесовик. — Я лжу, парень, чую сразу. Этот — не врет.

— И — не бойся. — Ласло положил мне руку на плечо. — Для того, кто сейчас там, в земле, твой страх как пища, понимаешь?

— Не понимаю. — Я взялся за лопатку. — Потому что у вас иногда все так сложно, что голова скоро лопнет. Короче — если я тут загнусь, то… Не знаю, что именно сделаю, но — сделаю. Если помру — придумаю.

— Этот придумает, — подтвердил и мои слова дед Силантий. — Этот сможет. Доброго корня малец, чем — то на тех, старых, похож.

— Каких «тех»? — полюбопытствовал я, осторожно пласт за пластом снимая землю.

— Ну что татарина злого гоняли, — пояснил лесовик. — Сам — то я их не видал, но дед рассказывал. Говорит — ничего они не боялись, ни от кого не бежали, никому спуску не давали, а когда матушка Смерть за ними приходила, то в лицо ей смотрели смело. Робость в тебе ишшо есть, но вот все остальное… Похож, чего там.

Это он, наверное, про богатырей вспомнил. Илья Муромец, Алеша Попович, Добрыня Никитич и прочие представители древнерусского фольклора. Лестное сравнение, но из меня богатырь, что из кукиша пуля. Знали бы они, как у меня с каждым ударом лопаты в землю что — то внутри екает. А показывать нельзя, потому как самолюбие дороже. И потом — в моем новом мире все всё про всех знают. Я тут сейчас оплошаю, а завтра в Москве каждая ведьма, каждый вурдалак будет в курсе, как накануне новый Хранитель кладов очковал, выкапывая очередную захоронку. Мне такой удар по репутации не нужен, и дело не в тщеславии. Просто логическая цепочка крайне короткая — если боится, значит, напугать его можно, а если напугать можно, то надо просто последовательно перебирать все варианты, раньше или позже на нужный наткнешься.

Дзззинь! Ну вот, и я наткнулся. Сталь, судя по звуку. Или какой другой металл. Значит, все — таки мы были правы — кейс. Впрочем, оно и напрашивалось, нынче сундучки да чугунки не в тренде, времена изменились.

Я аккуратно счистил штыком лопаты землю с серебристо сверкнувшей в лучах вечернего солнца крышки небольшого чемоданчика с округлыми краями, и присел на край выкопанной ямки. Кстати — неглубоко дядюшка прикопал свое добро, неглубоко. Как видно, собирался вскоре за ним вернуться.

Ох, как не хочется трогать эту штуку. Прямо внутри все так и сжимается. И голоса вдруг взяли и замолчали.

И еще — если клад проклят, почему до сих пор не объявился его страж? Приснопамятная лошадь, например, сразу мне сообщила о своих намерениях. А тут — тишина.

— Ну же, — поторопил меня Ласло. — Давай! Ты ведь его уже видишь? Валера, ничего не бойся, главное — открой крышку, дальше действовать буду я.