Хранитель кладов

«Блютзаугеры». Вон он их как назвал, на немецкий перешел.

— Если вы не сможете обеспечить защиту Валере, то так и скажите, — предложила Стелла, вытирая пальцы платочком, который достала из кармана. — Значит, я за сегодняшний день найду для него надежное убежище, куда ни вурдалак, ни тем более упырь не проникнут. Хотелось бы все решить проще и быстрее, но что есть, то и примем за данность. Главное, что вы тут ни при чем.

Ох, как красиво она выделила голосом последние слова, вложив в них кучу смыслов. Дескать, понимай как знаешь, немец.

— А в чем отличие вурдалака от упыря? — поинтересовался я, воспользовавшись возникшей паузой. — Был уверен, что это одно и то же.

— Это то главное, что вас сейчас интересует? — удивленно поднял одну бровь вверх антиквар.

— Вот такой он, — весело, не сказать задорно, сообщила ему Стелла. — И мне с ним как-то надо жить. Ужас-ужас!

— Как бы вам объяснить? — пропустил ее слова так, будто они и не были произнесены, Карл Августович. — Вы представляете себе разницу между простейшими организмами и человеком? Ну вот, тут приблизительно то же самое. Вурдалак — высшая ступень, он умен, хитер, пять раз подумает, прежде чем воткнуть клыки в чье-то горло или запястье. А упыря волнует только собственный голод. Там нет разума, там действуют исключительно инстинкты, потому и век их короток. Несколько убийств, после которых их даже искать особо не надо, потому что следов полным-полно, — и все, голова с плеч. Ну, или огонь, он против них отлично срабатывает. Они ведь еще и живучестью вурдалачьей не обладают, при известном умении, самообладании и удаче от них самый обычный человек отбиться может. Так сказать, неподготовленный.

— Биомасса, — подтвердила ведьма, оценивающим взглядом смотрящая на пирожницу. — Клыкастая, вечно голодная биомасса. Побочный продукт. Знаешь, Валерка, как упыри появляются? Вурдалак человека по недогляду или забавы ради выпивает так, что жизнь из него уже ушла, а кровь в венах еще осталась. Души нет, а тело не умерло. Вот тут и появляется упырь, чистое воплощение хаоса и не-жизни. Злой, голодный и безмозглый, практически идеальная машина для убийства.

— Сейчас они куда реже встречаются, особенно в столице, — добавил антиквар, передвигая пирожницу подальше от загребущих рук Стеллы. — Проблемы никому не нужны, времена не те. Лет двадцать пять — тридцать назад можно было творить что угодно, в стране царил хаос, кровь лилась рекой и без всяких кровососов, а закона практически не существовало. Сейчас вернулись респектабельность и стабильность, потому конфликтовать с тем же Отделом никто не захочет, это выйдет себе дороже. И вурдалаки не исключение. Потому я и удивлен, что они решились на подобную акцию. Странно. Очень странно. Ну, или им позарез нужны ваши услуги.

— Вот теперь настало время для главного вопроса, — я чуть наклонился в сторону Карла Августовича. — Понять не могу, где у меня с ними могут возникнуть точки пересечения. Ну кроме гастрономических, если в данной ситуации можно использовать данное понятие.

— Деньги, — откинулся на спинку стула антиквар. — Вурдалакам постоянно нужны деньги. Парадокс, но это так. Их образ жизни предполагает довольно большие траты, бизнес требует определенных усилий, а лезть в криминал им не с руки. Как, впрочем, и любому из нас. Потому Хранитель кладов для любого из семейств — это бесконечный источник дохода.

— Образ жизни? — Я глянул на Стеллу. — В смысле дорогие машины, костюмы от кутюр и все такое прочее? То есть кино не врет?

— Да какие костюмы? — девушка поджала губы. — Тебе говорят — времена изменились. Раньше любой из них мог выпить человека чуть ли не в центре города и не ждать никаких последствий. А теперь все, теперь если наследил, то тебя обязательно найдут, за ушко и на солнышко. Причем в самом прямом смысле. Потому им и приходится крепко вкладываться деньгами, чтобы не передохнуть. Некоторые из семей открывают гематологические центры, некоторые просто скупают людей через третьи руки, чтобы на них не вышли. Кровь, Валера, им нужна теплая, из которой жизнь не ушла, так что доноры не вариант. А это все вложения. Люди работают, им платить надо, а деньги где взять? Вот и приходится шустрить.

— А тут вы появились, — поддержал ее антиквар. — Хотя все равно очень нагло сработано. Крайне. Если они проведали о вас, Валерий, значит, и о моем интересе к вашей персоне знали. Знали и все равно полезли. Это дерзость. За подобное наказывают.

А ведь не врет. Вон, на коже даже старческая пигментация стала заметна, так он побледнел от злобы.

— Я сейчас вернусь, — сказал он нам и вышел из кухни.

— Кому-то сегодня будет бо-бо, — прощебетала Воронецкая, перегнулась через стол и ухватила корзиночку с кремом. — И поделом! Но что совсем замечательно — Шлюндт, похоже, на самом деле ни при чем, а значит, мы можем наконец перейти к нашему делу. Только я снова тебя прошу — не соглашайся сразу на ту цену, что Карлуша назовет. Она наверняка будет чрезмерно завышена.

— Не учи ученого, — попросил ее я. — И вытри губы, ты их все кремом перемазала.