Хранитель ключа

— За какие заслуги, позвольте спросить? Отдал врагу полстраны со столицей вместе.

Но договорить не успел: на пороге возник владелец гостиницы. В знак пущего уважения сгибался в три погибели, словно старец Серафим Саровский. Подошел к столу, где завтракала компания.

— С Вами хотят поговорить…

Хоть и говорил владелец во множественном числе, обращался он к единственному человеку.

— Со мной? — удивилась Ольга.

— Ну да… Делегация прямо…

— Но я здесь никого не знаю.

— Зато они знают вас… Выйдете к ним?

Ольга задумалась:

— Да нет, зови их сюда…

— А?.. — владелец гостиницы обвел взглядом присутствующих.

— Это мои друзья. От них у меня нет секретов…

-//-

Делегацию Ольга встречала повернувшись на стуле в вполоборота, боком к вошедшим. Тех это крайне смущало: комкалась торжественность момента, к которой они, вероятно готовились.

Пришедших было шестеро: пять мужчин в костюмах цивильных и одна женщина, почти бабка — игуменья местного монастыря. Изрядно бородатый мужчина держал в руке ключ, самого большого размера, который удалось найти в городе. Он был обвязан ленточкой и покрашен сусальным золотом. Последнее из-за спешки еще не успело схватиться и пачкало руки.

Еще один мужчина держал в руках каравай на рушнике. У игуменьи и еще одного мужчины в руках были иконы.

Вошедшие молчали, чувствуя какую-то несуразность.

— Говорите. — разрешила Ольга. — Я вас слушаю.

Заговорил человек с ключом:

— Мы тут всем миром посовещались. И решили вручить вам это.

И подал Ольге ключ. Та брать его не спешила:

— Я, так понимаю, это вроде символа. Ключ от города?

Бородач кивнул.

— Полагаю, — продолжала Ольга. — это знак того, чтоб мы выматывались из города и закрыли за собой дверь? Не утруждайте себя… Мы скоро уйдем… Ведь так?

Ее спутники кивнули. Особенно энергичный кивок получился у Геддо. Но бородач покачал головой:

— Мы напротив, желаем, чтоб вы в городе остановились. Особенно вы, милая сударыня. Владейте нами!

— Не поняла?

— Да чего тут непонятного. Город вчера лишился надежи и городского головы — господина генерала. Да вы при том присутствовали! Лучшие люди собрались и решили: лучше город отдать тому, с кем вчерашние четверо с почтением разговаривали. То бишь вам.

— А лучшие люди это вы?

Все шестеро потупили взгляд.

— У нас было сомненье можно ли ба… даму на место градоправителя. Затем вспомнили про матушку Екатерину Великую, по чьему указу наш город заложен. Решили: сие есть знак… Знамение…

Ольга тяжело вздохнула.

— Послушайте… Если вы такие лучшие, зачем вам кто-то сторонний. Сами бы и правили…

— Вам надобно создать советы рабочих, крестьянских и солдатских депутатов… — начал было Клим, но Евгений на него посмотрел сурово. Дескать, кому-кому, а Чугункину слова точно не давали.

— Да куда нам, сирым… — стал прибедняться бородач.

Девушка осмотрела своих спутников. Геддо покачал головой:

— Я в городе не останусь. И вам бы не советовал.

Ольга кивнула: так тому и быть.

— Видать, место градоначальника некоторое время побудет вакантным. Может, мы когда-то, вернемся к этому разговору. Но вряд ли.

Ограбление

Дюжина всадников влетели в городишко о трех улицах, пронеслась, высекая искры копытами из булыжной мостовой. За ними катила тачанка — позади возницы в ней сидел мужчина в возресте не то чтобы старом, но и совсем не молодом.

Возле здания банка остановились резко, спешились. С винтовками наперевес бросились к зданию банка. Их намерения сомнений не вызывали, и еще до того как прибывшие успели добежать до дверей, кассиры закончили операции, опустили бронезаслонки, превратив ряд касс в амбразуры. Из ящиков столов были извлечены тяжелые револьверы, охрана взяла на изготовку карабины.

Несколько посетителей брызнули через дверь.

И когда первый вошел в дверь громыхнул залп. Четыре кассира и два охранника не промазали с такого расстояния. Тело нападавшего сразу стало тяжелым от свинца и осело на пороге. Остальные замерли на пороге удивленно, глядя на тело убитого.

По ним стреляли, но непонятным образом мазали.

Это смущало обороняющихся, они стреляли реже.

Наконец, один все-таки осмелился, переступил порог банка, тут же получил пулю в ногу, с криком упал, но не растерялся, отполз за пределы банка.

Налет сорвался.

Вместо этого приходилось переходить к осаде. Один налетчик обернулся и посмотрел на сидящего в стоящей рядом тачанке.

Тот взгляд почувствовал, посмотрел в ответ и кивнул: продолжайте.

И осада продолжалась. Два раза пытались забросить за спины обороняющимся гранаты. Но оба раза они взрывались где-то между кассами и окнами. Взрывной волной вышибло остатки стекла в окнах. Раз за разом помещение банка наполнялось лязгом осколков, но бронешторы их отражали. А оглохшие защитники падали на пол, но после взрыва подымались. И продолжали отстреливаться.

Осада зашла в тупик. Налетчики стреляли стоя в полный рост у разбитых окон. Осажденные из-за бронешторок огрызались скорей для порядка. Им уже было ясно — пули не берут тех, которые на улице.