Хранитель Лачубту-нгуо

В общем, как я приблизительно понял, другу Ли удалось ранить того бандита, который был с пулеметом. Берсерки спрятались в баре и забаррикадировали дверь. Однако малолетний бандит знал черный ход – он располагался на втором этаже, и к нему вела пожарная лестница. Хорек послал туда своего кореша, а сам собрался штурмовать парадный вход, достав при этом пару гранат. “Ага, мы уже знаем, как ты умеешь обращаться с гранатами!”. Но, как оказалось, набедокурил он в другом – не учел, что противники тоже знают о черном выходе. Пока Ли готовился подорвать дверь, а второй хорек забирался по лестнице, дверь черного выхода неожиданно раскрылась и один из берсерков пустил вниз длинную очередь. Заслышав стрекот пулемета, Ли рванул к напарнику, но было уже поздно – его кореш висел вниз головой, зацепившись ногой за ступень. Не дожидаясь повторной очереди, молодой бандит ловко закинул обе гранаты в проем двери, и берсерка вынесло наружу сильным взрывом.

– Однако! Можешь ведь, когда захочешь! – съязвил я, но Хорек пропустил остроту мимо ушей – он был слишком занят своим рассказом.

– Тада я удумал движнуться чрез передний ход! Сначала подхреначил ее нафиг, посля зашарился в дыру, переначив свой пушкан на авматический режим. А ента цука, типа удумал подшухериться – зашкерил в заложку самого хозяина барухи и стал шариться за барную стойку! Прихерил к его башне пушкан и раковал назад. Я на движу шмальнул очереденкой, метя в размалеванную башку берсерка. Но во фигня – по дороге спотыкнулся, блин, о гребанный кусок двери, и пули ушли ниже. Кароче, шею берсерка реально расхреначило в гамно, а одна пуля протыкнула и шею бармена. Мля, кая засада!

Изобразив на лице гримасу душевной боли, Хорек потер повлажневшие глаза. Он заявил, что с этим барменом их связывала крепкая дружба – тот угощал его друзей выпивкой, а Ли обеспечивал недорогой крышей.

– Када я к нему склонился – он щё был живой. Я звинялся пред ним, чё случайно задел его. Но он тока просил мя об типа ластной услуге.

Ли рассказал о просьбе бармена: в запертом ящике рабочего стола должен лежать золотой медальон с выгравированным черепом, и эту драгоценность надо было доставить одному человеку в Кэджийске. Хозяин бара заставил хорька поклясться своим оружием, чтобы тот выполнил его последнюю просьбу.

Закончив сбивчивый рассказ, молодой бандит сел обратно на свое сиденье и часто, как запыхавшийся пес, задышал. Засунув руку за пазуху, он вытащил потертый золотой медальон и показал всем.

– Клевая штучка! – воскликнула Василиса, забрав украшение, чтобы рассмотреть поближе.

– И ради этой фиговины ты отправился в Кеджис? – удивился я.

Гордо выпятив грудь, Ли постучал по ней кулаком.

– Мы, хорьки, мля, держим свое слово! А барушник был для мя корешком, я не мог послать его с ластной просьбой.

– Ли! Ты растешь в моих глазах, – я схватил его руку и крепко пожал. Если уж даже среди хорьков стали встречаться такие люди, то, похоже, этот обреченный мир может вновь возродиться.

– А кому это надо передать? – спросила Котенок, примеряя драгоценность на себя.

– Дружбану барушника, тока де его шарить – хрен знает. Барушник не успел пробакланить точную шарку. Буду, мля, болтаться терь в ентом Кеджисе, как гамно в проруби!

Недослушав Хорька, Васька распахнула шубу и повернулась ко мне. Приложив медальон к свитеру, она кокетливо спросила:

– Как ты думаешь, Котенку идет это украшение?

Золотая цепь с медальоном хорошо подходила к черной шубке, но к синему свитеру со строгими вертикальными полосками – совсем никак. Мне даже показалось, что сам золотой череп ехидно ухмыльнулся, подтверждая мои мысли.

– На шубе этот медальон смотрелся бы лучше, а к твоей кофточке, извини, не подходит, – честно ответил я.

Девушка обиженно надула губки, сморщила нос и хотела уже что-нибудь ответить, мол, не разбираешься в таких делах, как Хорек резко вырвал украшение из ее рук.

– Харош придуряться! Эт вам не гемушка нафиг! – заявил он, пряча драгоценность во внутренний карман дубленки.

– Да я даже не рассмотрела толком!

– Дык нидно было зырить и а не пялить на ся!

– Интересно, а зачем бармену так обязательно нужно было передать эту безделушку своему другу? – спросил я одновременно у Ли, и у пассажиров.

Хорек пожал плечами, а Василиса предположила, что золотой медальон является семейной реликвией, передаваемой из поколения в поколение, и бармен хотел быть уверенным, что драгоценность попадет именно в те руки.