Хранитель Лачубту-нгуо

Слева от меня, как раз напротив Хорька, дремал очень странный тип. Его лицо трудно было разглядеть из-за высоко поднятого воротника от коричневого кожаного плаща, да видавшей виды ковбойской шляпы, надвинутой на самые глаза. Только когда сосед расстегивал плащ и, не снимая перчаток, доставал из внутреннего кармана фляжку, чтобы сделать несколько глотков, я мог рассмотреть его лицо. Выцветшие прищуренные глаза, длинные жидковатые усы с опущенными кончиками, и лицо, иссеченное глубокими морщинами, выдавали человека пятидесяти с небольшим лет, измученного трудной жизнью и частым употреблением спиртного. Судя по количеству обращений к фляжке, он выпил уже более половины литра с начала поездки, но в его взгляде чувствовалась острая трезвая мысль – будто у человека есть ясная цель, которая как стальной стержень держит его, несмотря на все обстоятельства. Рядом с попутчиком лежал оружейный чехол на ремне для ношения за спиной. Чехол достаточно длинный, значит, там покоится охотничья винтовка, а может даже и снайперская. В общем, этот человек был явно не из городских банд и не из обычных жителей, как Котенок, и уж совсем не похож на стража. Скорей всего, он такой же наемник как я, или даже один из легендарных охотников за головами, иначе, зачем ему такая длинная винтовка. В городских условиях с таким оружием не развернешься – уж лучше короткий дробовик или пистолет с ножом, да дубинкой, как у всех простых граждан. В итоге этого пассажира я назвал Охотником.

Кроме нас, пассажиров, в транспорте, конечно, существовал еще и экипаж, включавший шофера и стрелка. У шофера – баранка и пистолет, у стрелка – пулемет и несколько гранат в карманах. Ребята серьезные, я уже один раз пользовался их услугами по перевозке, правда, не в Кеджийск, а в Бурулган. А ведь как раз дорога от Хельмграда до Кеджийска считалась особенно опасной из-за банды с грозным названием “Снежные Псы” (с уличными бандами, находящимися практически под присмотром Стражи, эти не имели ничего общего – бесчинствовали, как хотели). Поэтому за безопасную перевозку по этой дороге экипажи драли в три шкуры. Значит, всем пассажирам очень нужно добраться до Кеджиса, раз они заплатили, но только вот интересно зачем…

– Хей, папаша, у тя засмолить не надыбается?

Противный писклявый голос Хорька разбудил меня. Черт, а я и не заметил, как опять задремал, но, похоже, Хорек обращался не ко мне, а к Охотнику.

– Нету, – буркнул он из-под шляпы.

“Ага, нету”, – подумал я, вспоминая, как перед посадкой Охотник торопливо затягивался сигаретой.

– Надеюсь, вы не собираетесь курить прямо здесь? – ожила девушка.

– А чё? Низя чё ли? – напрягся Хорек и смерил девушку грозным взглядом. Потом, быстро выкинув руку, он ухватил Котенка за щеку и немного потрепал, – Да лана! Не боись, красавка, у мя папироски один хрен кончились, да и вот папашка базарит, типа у него тож нету.

Опешив от такого нахальства и неуважения к собственной персоне, девушка зло отбросила руку Хорька, а потом отвесила ему звонкую пощечину.

Почуяв неладное, я на всякий случай положил руку на рукоять своего острого короткого меча, но похоже ситуация разрешилась сама собой. Хорек сначала занервничал и, обозвав девушкой сукой, полез за пушкой. Котенок быстро охладила пыл городского бандита, приставив к его горлу длинный нож с узким лезвием. Ну вот, и наша кошечка показала свой коготок – отметил про себя. Всё это время он прятался в ее правом сапоге. Хорек медленно убрал руку с кобуры, изображая на лице кислую заискивающую улыбку.

– Лана, красавка, не злися! Кой вота я чувак… да и посмолить я хотел не здеся, а када ентот трактор тормознёт, – продолжая виновато улыбаться, Хорек осторожно отвел кончиком пальца опасное острие от своего горла. Не отрывая взгляда от глаз парня, девушка неторопливо убрала оружие за голенище сапога.

Судорожно сглотнув, Хорек шумно выдохнул и обратился ко мне, – Слухай, самурай, а мож у тя надыбается папироска, другая?

“Ну вот, и мне дали прозвище – как всегда самурай. А всё из-за японских мечей, которые обычно ношу за спиной на перевязи”, – подумал я, а вслух ответил:

– Я не курю, но ты попробуй спросить у шофера после остановки – думаю, он с радостью угостит тебя парой своих самокруток из бурулганского табака.

– О! Пасиб, чувак! А чё, када остановка, не в курсах?

Я весело подмигнул ему и крикнул экипажу, – Эй! Шухрат! Не пора ли нам остановиться? Покурить хотим!

Шофер обернулся и, взглянув на меня через окошко, расплылся в улыбке, – Э…, Самурай? Так ты ж ведь не куришь…

– Ага, но писать хочется всегда!

– Ну лады… Скоро остановимся, только через бешеный хребет перемахнем!