Хранитель леса

У меня перехватывает дыхание, и чувствую, что паника понемногу овладевает мной. Становиться труднее дышать, поэтому я разворачиваюсь, и расталкиваю людей, чтобы дали мне пройти.

Внезапно меня кто-то хватает за руку и уводит в сторону домов. Но я настолько ошарашена, что даже не могу сопротивляться.

– Успокоилась?

Поднимаю голову и встречаюсь с обеспокоенным лицом Старой Суир. Её костлявая рука всё ещё сжимает мою, и для такой старухи хватка у неё, что надо.

Но теперь во мне просыпается злость, не только на себя, но и на неё. Она ведь тоже все знала, но предпочла молча отсиживаться в своей хижине.

– Это ведь было не простое животное, да? – говорю шёпотом, и хватаю ее за плечи.

Но вместо ответа она лишь хмыкает, и, вырвавшись из моей хватки, направляется прочь.

– Идешь? – не оборачиваясь, отрезает старуха, а я словно просыпаюсь от оцепенения и семеню следом за ней.

Мы удачно минуем скопление людей. Отец был так поглощен разговором с людьми, что даже не заметил меня, когда я проходила рядом.

***

В хижине все так же темно, пахнет пылью и сыростью, будто здесь несколько дней никто не появлялся.

Запустив меня внутрь, старуха стала топить печь, а я все это время внимательно следила за каждым ее шагом. Она выглядит на удивление спокойно, и меня начинает это раздражать.

Женщина будто не замечает моего присутствия, продолжая наводить порядок в доме. И когда мое терпение иссякает, я резко стаю перед ней, не давая сделать и шагу.

– Может, вы уже объясните мне? – вскинув брови, складываю руки на груди, говоря, что не сдвинусь с места, пока она мне все не расскажет.

– Что ты хочешь от меня услышать, девочка?

– Например, то, что случилось с той девушкой из города это…

– Да. Это сделал тот монстр, что напал и на тебя, – сухо отвечает старуха, и пока я остаюсь в замешательстве, обходит меня, и начинает готовить ужин.

– И вы так спокойно говорите об этом? – голос срывается и теперь он больше походит на крик.

– А что ты хочешь, чтобы я сделала? – все так же продолжая готовить, говорит старуха.

– Ну… рассказать все. Или помочь поймать это…

– Поймать… Ха! – она усмехается, и отбросив нож в сторону, наконец поднимает взгляд на меня. – Я уже один раз пыталась. И знаешь, что из этого вышло?!

Впервые за все время, Суир повышает голос. Ее глаза блестят даже в этом темном помещении. В них столько злости, ненависти и горя, что мне даже становиться её жаль.

– Меня заклеймили сумасшедшей, а мой муж и сын… – ее голос надрывается, но она быстро берет себя в руки, и возвращается к готовке. – И тебе советую держать свой язычок за зубами, детка.

– Знаю, что не вправе вас просить помогать мне, особенно после того, что вы пережили, – отступаю назад к двери, и выпрямив спину поворачиваюсь к женщине. – Но я так все не оставлю.

– Ты не понимаешь, с чем собираешься бороться! – она снова срывается, и облокотившись руками о стол, устало склоняет голову.

– Так расскажите мне, – с мольбой в голосе прошу я.

На секунду в хижине виснет тишина. Я продолжаю смотреть на старуху, но она лишь мотает головой.

– Я ничего не знаю, – выпрямившись, она снова берет в руки нож. – Лучше не лезь в это.

Сильнее сжимаю кулаки, и, выдохнув, поворачиваюсь к двери.

– Хорошо. Это ваше право.

Потянув за ручку, выхожу, но останавливаюсь на секунду в проеме, и не поворачиваясь, произношу:

– Я хочу, чтобы вы знали – я не виню вас. Вы потеряли свою семью, и мне даже страшно представить, насколько вам было сложно. Горе от потери любимых может парализовать, не давая даже шанса вздохнуть. Но я не остановлюсь.

И не дав старухе ответить, выхожу на улицу.

***

От разговора со Старой Суир остался неприятный осадок. Не на это я рассчитывала, когда хотела с ней поговорить. Однако я поняла, что помощи от нее ждать бесполезно. Она устала, и ее больше ничего не держит. И теперь я сама по себе.

Только что мне делать? Поймать эту тварь самой? Нет, это безумие. Она быстрее разорвет меня на куски, чем я смогу хотя бы задеть ее. Остаётся только рассказать. Однако, как это сделать так, чтобы меня не сочли еще одной сумасшедшей, а главное, чтобы мне поверили. Вот это хороший вопрос.