Хранитель нагорья (ЛП)

– Принимает душ. – Как этому мальчику при каждой встрече неизменно удается заставить ее чувствовать себя ребенком?

Они вошли на кухню, и Уилл потянул ее к столику, на котором уже стояли две тарелки с мюсли и кувшин молока между ними.

– Он будет сердиться на вас. – Мальчик покачал головой и сел. – Садитесь и позавтракайте.

– Это мне?

Уилл кивнул.

– Я знал, что вы придете.

– Правда? – Сара тоже села и потянулась за молоком. – Я думала, ты сказал, что мы похожи. Но мне неизвестно, что произойдет, пока это не случится. Как это у тебя выходит?

– Я тоже ничего не знаю заранее. Но я знаю, что вы ощущаете, и почувствовал, когда вы оказались поблизости.

Зачем этому противиться? У Уилла было больше невероятных ответов на ее невероятные вопросы, чем у кого бы то ни было. Она решила, что, пожалуй, ей все же стоит послушать.

Уилл улыбнулся Саре и состроил рожицу пай-мальчика, а затем закатил глаза.

– Я же сказал, что вы похожи на меня, Сара, а не точно такая же. Разве родители ничего вам не рассказывали?

– Нет, милый, уверена, что нет.

– Мы все разные. Это зависит от способностей, которые у нас есть. Смотрите, в самом начале, когда в нашем мире Фейри и люди жили вместе, Фейри были очень могущественны. У каждого из них были различные способности. Но после Великого Заклинания они потеряли большую часть своего могущества. Поскольку в каждом из нас есть лишь немного от Фейри, то мы обладаем лишь малой частью их способностей.

Пока Сара обдумывала сказанное, единственным звуком на кухне был хруст мюсли.

– Что за Великое Заклинание? – Она зачерпнула еще одну полную ложку и ждала, пока дожует ее учитель.

– Ну вы даете! Это то, что сделала мать-земля, чтобы остановить битву в нашем мире.

– В нашем мире все еще много битв, малыш.

Он снова закатил глаза.

– Да, но только между смертными. – Уилл сунул в рот следующую ложку, а Сара терпеливо ждала. – А в те дни творился настоящий кошмар, и смертным приходилось хуже всего. Просто задумайтесь: Фейри были сильнее, умнее и прибавьте к этому еще и особые способности. У смертных не было никаких шансов. Поэтому мать-земля исправила это так, чтобы Фейри не могли сражаться, находясь в Долине Смертных. Боже, и отец говорит, что это по-настоящему разозлило нуадианцев. – Он улыбнулся и вытер молоко с подбородка, зачерпнув очередную ложку.

– Кто такие нуадианцы?

Глаза Уилла расширились, и на мгновение Саре показалось, что он подавился. Но наконец мальчик ответил:

– Это плохие парни. Действительно очень плохие. Они Фейри, внесшие разлад в Долину Фейри, попытавшись захватить власть. За что и были изгнаны. Именно эти сражения и пришлось остановить матери-земле. Добравшись до Долины Смертных, они взяли себе новое имя. Нуадианцы. Как Нуада Ордена Серебряной руки[1], король Туата Де Данаан.

– Итак, давай убедимся, что я все поняла правильно. Мы живем в Долине Смертных, да?

– Да.

– И здесь больше нет Фейри, потому что все они живут в Долине Фейри. Правильно?

Уилл кивнул, снова отправил в рот ложку мюсли и пробормотал с набитым ртом:

– Но они время от времени бывают здесь.

– О`кей. Что ж, если нуадианцы – Фейри, изгнанные из Долины Фейри, то где они живут?

Мальчик пожал плечами:

– Где-то здесь. Они не могут пройти через Порталы.

Завтрак завершился в тишине, Сара размышляла над тем, кто же из них лучший выдумщик. Может, она и была беллетристом, но ребенок, сидевший напротив, превзошел ее, когда дело дошло до воображения. Его маленькая головка была полна потрясающих фантазий.

Сара также подумала о странной реакции на мальчика. Она ощущала его чувства острее, чем чьи бы то ни было. Возможно, из-за возникшей к Уиллу привязанности, привязанности, которую она приписывала его обаятельности. Сара потянулась, чтобы снова взъерошить ему волосы.

– Однажды ты станешь силой, с которой будут считаться, Уильям Даниэль Мартин Страуд.

– Я знаю. – Он встал на стул и крепко обнял Сару за шею. – Что вы собираетесь сказать дяде Йену?

– О чем?

То, как Уилл медленно покачал головой и поцокал языком, вызвало у нее улыбку, но только до тех пор, пока он не ответил на ее вопрос.

– О том, что тот мужчина, Рамос, поцеловал вас.

– Я и не думала рассказывать ему.

– Почему?

– Потому что это ничего не значит. И в любом случае не похоже, что он когда-либо узнает.

– Он узнает.

– Даже если так, почему это должно иметь для него какое-то значение?

– Потому что я терпеть не могу делиться.

Сара обернулась на голос Йена. Мужчина заполнил весь дверной проем и выглядел еще более внушительным, чем час назад.

Внушительным и очень, очень сердитым.

Самые долгие семь часов в ее жизни.

За весь обратный путь в Шотландию Йен не сказал и трех предложений. Когда они остановились на заправке, он подождал, пока Сара выйдет из машины, и проводил в магазинчик, оставаясь поблизости, но так и не проронив ни слова.

Даже сегодня днем, когда они приехали в Сисл-даун, Йен молча отнес ее вещи к коттеджу и оставил возле входной двери. Замешкался снаружи, и Сара подумала, что он повернется к ней и заговорит. Но Йен ушел, так и не сказав ни слова.