Хранитель нагорья

– Нет. – Йен почувствовал упрек в словах друга, но проигнорировал его. – Нет. Моя единственная ошибка в том, что я послушался тебя и подверг Сару опасности. Я не стану делать этого снова, генерал. 

Даллин подошел к порталу и, прежде чем войти внутрь, обернулся.

– Хорошо обдумай свои действия. Каждое маленькое движение в пруду приводит к волне, каждая волна чревата серьёзными последствиями. 

Йен покачал головой, повернулся спиной к Фейри и направился к особняку. 

– Поговорим об этом завтра, Йен. 

Он слышал слова Фейри, но не показал этого и не обернулся, лишь сердито зашагал к дому. 

Пруды, волны и последствия. 

Все они говорят загадками. И тем запутаннее, чем важнее послание. Даже через столько лет его все еще раздражало, что он не встречал ни одного чистокровного Фейри, который прямо говорил бы, что имеет в виду. 

– Прошу прощения? 

Йен смотрел на Сару через обеденный стол, неотрывно следя за движением ее прелестных розовых губ. К сожалению, он понятия не имел, какие слова с них слетели. Йен весь ужин наблюдал за Сарой, настолько поглощенный ее видом и запахом, что не мог есть. Он не хотел того, что лежало у него на тарелке, – только женщину, сидевшую напротив. 

На ней было то же тонкое платье, что и утром, когда он тайно подглядывал за ней в саду. Даже теперь мысль о том, как она выглядела в первых лучах сияющего солнечного света, в платье, которым легкий ветерок облепил ее фигурку, подогревала его, возвращая тело к жизни. 

– Я спрашивала о том, не передумал ли ты насчет разговора? Для человека, который хотел обсудить... все, ты был на удивление молчалив весь вечер.

Йен удержался от улыбки, которую вызвали ее тщательно подобранные слова. За ужином они почти не разговаривали. Когда Марта начала подавать блюда, Йен обнаружил, что почему-то не расположен к беседе, не решился заговорить и потом, когда прислуга скрылась за дверью, отделявшей столовую от кухни. Несколько минут назад Марта убрала со стола, и парочка расслабилась, наслаждаясь вином.

– Прости. Думаю, немного уединения было бы как нельзя кстати. – Выгнув бровь, он мельком взглянул на дверь кухни, и снова посмотрел на Сару, заметив, что она проследила за его взглядом. 

– Согласна. 

– Знаю, – сказал Йен, поднявшись со своего места. – Бери свой бокал и пойдем со мной. 

В одной руке он сжал свой бокал и бутылку вина, а другой поймал ладонь Сары и повел женщину к черному ходу и затем через сады позади дома вниз по боковой тропинке к увитой розами уютной беседке. Они нырнули внутрь, на длинную скамью, опоясывающую стены. В центре стоял маленький стол, над которым с балок свисала лампа. 

Поставив бутылки и бокал на стол, Йен снял одну из больших подушек, лежавших на скамье, открыв потайной ящик. Достал коробок спичек и потянул лампу вниз, чтобы зажечь в ней свечи. 

– Наконец-то одни. 

Йен с улыбкой наблюдал, как Сара сбросила босоножку и уселась, подобрав ногу под себя. Тонкое платье разлетелось вокруг нее и, сев рядом, он впервые заметил, что ниточки ткани отражают блики свечей. 

Мак-Каллоу наполнил оба бокала и прислонился к подушке, все еще не решив, сколько рассказать. Достаточно, чтобы обеспечить безопасность, несомненно, но достаточно – это сколько? Слишком далеко заходить не хотелось. Чересчур много информации может напугать, и Сара больше никогда ему не поверит.

Сара допила вино, затем поставила бокал на стол и повернулась к нему.

– С чего хочешь начать?

Время планировать речь прошло. 

– Когда ты впервые стала ощущать людей? 

Она сделала глубокий вдох и обхватила себя руками в защитном жесте, который он так часто видел. 

– Так в этом все дело? В моих ощущениях? 

– Нет, голубушка, только частично. Я же сказал, нам необходимо все обсудить. 

Боль в ее глазах, мысль, что он стал тому причиной, потрясли Йена. Он отставил собственный бокал и, наклонившись, взял ту ногу Сары, которая оставалась на полу, снял с нее босоножку, положил себе на колени и начал массировать стопу круговыми движениями больших пальцев. 

– Это случайно произошло не тогда, когда тебе исполнилось семь? – Сара вскинула голову, и осторожность, которую он прочитал в ее взгляде, подтвердила его догадку. 

– Как ты узнал? – прошептала она еле слышно. 

– Это возраст, в котором обычно проявляется дар. В семь лет. 

– Дар? 

– Дар твоего наследия, Сара. Дар твоей крови. 

Сара попыталась вырвать ногу, чтобы сесть ровно, но он еще не был готов ослабить контроль. И не был готов разорвать физический контакт. Он хотел прикасаться к ней. Когда она нахмурилась, он с трудом удержался, чтобы не разгладить морщины. 

– О, пожалуйста, только не говори, что мы обсуждаем Фейри Уилла. 

Не выпуская ее ногу, Йен наклонился вперед и подвинул ей бокал, а затем продолжил массаж.