Хранитель нагорья

– Тогда это все, о чем я прошу. – Он в очередной раз ухмыльнулся. – Пока. – Затем воцарилась тишина, пока Рамос снова ее не нарушил: – Это из-за Мак-Каллоу? 

– Что? 

– Ты не можешь предложить больше. Это из-за него, да? – Ему необходимо было услышать ответ, необходимо было понять, что она чувствует на самом деле. Насколько глубоко увязла. Как много знала. Обо всем. 

Сара отвернулась, глядя на озеро. 

– Думаю, стоит отправиться в путь рано утром. Я не собиралась долго отсутствовать. 

Она снова пыталась избежать его вопросов. Но на этот раз Рамос не собирался отступать. 

– Ты уже звонила ему, чтобы сказать, что проведешь ночь со мной? – Он намеренно придерживался светского тона. 

Сара тряхнула головой. 

– Я не собираюсь проводить ночь с тобой. Мы просто проводим ночь в одном и том же отеле. Это огромная разница. 

– Ты не ответила на мой вопрос. 

Молчание. 

– В сущности, ты сегодня не ответила ни на один мой вопрос о Мак-Каллоу. 

Молчание. 

– Почему бы это? – Ее продолжительные отговорки приводили в замешательство. 

– Я не буду говорить с тобой о Йене. Это запретная тема. 

– Но разве он не будет волноваться, что сегодня вечером ты не ночуешь дома? 

– Нет. – Ее голос был не громче шепота. 

– Позволь быть с тобой откровенным. В Гластон-хаусе было очевидно, что между вами двумя что-то происходит. Ты не можешь обвинять меня в желании знать, что меня ждет, когда я привезу тебя домой. 

– Тебе не о чем беспокоиться, Рамос. По возвращении нас не будут встречать разгневанные ухажеры, мечтающие надрать тебе задницу.

– Так говоришь, что Маккалоу не будет встречать нас с мечом в руках? 

– Нет. 

– И ты не собираешься звонить ему и говорить, где находишься? 

– Нет. 

– И, несмотря на то, каким собственником казался Йен, ты говоришь, что он не будет волноваться, если сегодня вечером ты не появишься? – То, что говорила Сара, совершенно не вязалось с тем, в чем он мог убедиться лично. 

– Нет. 

– Тогда я ничего не понимаю. Если бы я был на месте Мак-Каллоу, то до смерти бы волновался. По крайней мере объясни, почему не хочешь ему позвонить. – Рамос улыбался, в надежде на то, что она последует его примеру, пока не увидел, как по ее щеке скатилась слезинка. Лунный свет отразился от капельки, создавая впечатление, словно скатился алмаз. 

– Я не стану звонить, потому что Йена там нет. Он уехал. 

– И когда должен вернуться? 

Внутри у Сары зародилось нехорошее предчувствие. 

– Не думаю, что он вернется. Во всяком случае, пока я здесь, – прошептала она и всхлипнула. 

Рамос притянул ее к себе, поглаживая по волосам и спине. Он должен был раньше что-то предпринять, должен был это предвидеть, действовать быстрее. Но инстинкты подвели. Там, в Англии, наблюдая за Сарой и Мак-Каллоу, Рамос был уверен, что Хранитель по своей воле никогда ее не покинет. 

В нем вскипел гнев. Как всегда и говорил его отец, у Хранителей нет чувств, они лишь сторожевые псы, которыми управляют злые Фейри. Те же Фейри, которые дурно обращались с его народом, крали их дома и высылали людей в мир смертных. Им было плевать на невинных, по головам которых они шагали.

При мысли о ни в чем не повинных, он почувствовал легкий укол совести из-за своего плана, который намеревался осуществить сегодня ночью. Сейчас не время об этом беспокоиться. 

А тут еще и Сара с ее проблемами из-за поразительной реакции на Рейнарда. Очевидно, что она – сенсор. Ему необходимо знать, что именно она смогла почувствовать в его отце и что так сильно ее задело. 

Рамос посмотрел на Сару, тихо плачущую в его объятьях. Милая женщина с добрым сердцем. Она понравилась ему еще при первой встрече. Он надеялся всего этого избежать. Вмешаться прежде, чем Мак-Каллоу причинит ей боль. Но опоздал. Слишком долго тянул, чтобы добиться своего, осуществить задуманное. 

Это к лучшему, что Хранитель уехал. Откровенно говоря, это облегчение. 

Поскольку теперь, когда Рамос узнал Сару лучше, начал уважать и понимать ее, заботиться о ней, как же он мог уничтожить мужчину, которого она любила, и самому не стать таким же мерзавцем как Хранитель? 

Будь он проклят.   

 Глава 22 

Йен жил в аду. 

Последние две недели, и рассчитывал провести в нем всю оставшуюся жизнь. Ад был ужасен, Йен даже не представлял, что может стать еще хуже. Он рассчитывал, что его, по крайней мере, оставят в покое и позволят страдать в одиночестве. 

– Послушай, я не понимаю, что случилось, и знаю, ты не хочешь об этом говорить. Обещаю, больше спрашивать не буду. Но, ради бога, Йен, так не может больше продолжаться. – Дэнни ходил вперед-назад по начищенному до блеска деревянному полу лондонской квартиры, ероша волосы. – Возвращайся со мной в Гластон-хаус. Поживешь там немного. Расслабишься. 

– Нет. – Йен не думал, что сможет когда-нибудь вернуться туда, не затаив дыхание в ожидании, что в любой момент за каждым углом может столкнуться с Сарой. Не будучи преследуемым ее запахом, воспоминаниями о ней. – Нет. Я останусь здесь. Я в порядке.