Читаем Хранитель планеты полностью

Откуда он знает, фарца несчастная! Я сидел, как пришибленный. Вот уж не ожидал, что Дунька меня . заложит! С младшей группы детского сада вместе. Какое ей дело, как распорядились в Центре Вселенной? Назначили меня, значит, так надо. Верно я говорю?

- Я предлагаю Быстрова переизбрать, - говорит Дуня. - Пусть подтянет учебу, дадим ему общественное поручение. Может быть, потом и станет снова Хранителем планеты.

- Ты, что ли, меня избирала?! - заорал я. - Кто избирал, тот пускай и переизбирает!

- Если хочешь знать, мне стыдно за человечество! - кричит она мне в ответ. - Если такие, как ты, станут представлять нашу Землю в космосе...

Короче, завела свою шарманку. Наши, у которых электронные часы с мелодиями, стали на кнопки нажимать. По классу музыкальные отрывки запищали. У нас так на любую болтовню реагирует.

- Ты сам должен отказаться, - сказала Дуня.

- Вот уж фиг! Небось самой захотелось передавать в Центр информацию!

- Не имеете права, - говорю.

Дунька на Татьяну Ильиничну смотрит. Выручайте, мол! Та поднялась из-за парты и вышла к доске. По-моему, она тоже растерялась.

- Дуня, - спрашивает она, - почему ты меня не предупредила о вашей инициативе? Я и не знала, что у вас новая пионерская игра...

Хорошая игра! Видела бы она голову Марцеллия на блюде!

- Это не игра, Татьяна Ильинична. Это взаправду, - Дунька говорит.

- Я понимаю, понимаю, - кивает учительница. - Ко всему нужно относиться ответственно. Боря, конечно, поторопился взять на себя обязанности... Как это?

- Хранителя планеты, - Дунька подсказывает.

- Вот-вот... Мне кажется, один человек вообще не должен... Это же большой объем работы, отчетность... А что, если взяться за это начинание всем отрядом?

В классе опять электронные мелодии запищали.

- Соберем информацию о жизни в капиталистических странах и у нас, проведем сбор... - размечталась Татьяна Ильинична. - Можно написать письмо президенту Рейгану с требованиями...

- Мы уже писали, - встрял Родюшкин. - Он не ответил.

- Помолчи, Родюшкин! О твоих связях с иностранными туристами мы еще поговорим!

- Рейган - не турист. Он президент. И я с ним лично не знаком.

- Не исключено, - говорит, - что с этой инициативой можно будет обратиться в ООН. Поедем в Соединенные Штаты... Помните спектакль "Дитя мира"?

Тут все оживились. Кому же неохота прокатиться в Штаты?

Вскочила Маша Сумская, она всегда лезет первой, затараторила:

- Я считаю, что Татьяна Ильинична права! Давайте возьмемся всем отрядом! Выступим с пионерским почином, чтобы хранить планету от войн и экологии! Про нас "Пионерская правда" напишет.

И села.

Я страшно разозлился. Втянута это дело пионерскую печать, потом хлопот не оберешься. Ну я и дурак! Кому проболтался - девчонке!

Все сделали задумчивые лица, смотрят на Татьяну Ильиничну.

- Молодец, Маша, - говорит она. - Очень дельная мысль. Надо, чтобы все знали. Теперь у нас гласность.

- Но ведь не каждый достоин быть Хранителем, - гнет свое Дунька.

- Далеко не каждый, - согласилась Татьяна Ильинична.

Она снова пошла на заднюю парту, а наши стали выбирать хранителей планеты. Причем про планету никто не думал. Думали о поездке в Штаты. Все понимали, что поехать могут человек пять, не больше. И принялись бороться. Поднялся страшный крик: выдвигали кандидатуры, обсуждали, голосовали... Про меня никто и не заикнулся. В результате избрали Дуньку, Машу Сумскую, Витьку Куролесова, у него папа в ТАССе работает, и отличника Мишу Валиха. Татьяна Ильинична сказала, что куролесовский папа поможет нам доставать важную для планеты информацию. То есть не нам, а им.

Наконец Дуня обратила на меня внимание.

- Боря! Ты, как пионер, обязан подчиниться решению сбора отряда, говорит.

Глаза сделала такие принципиальные, что хоть топись!

А теперь вопрос в ПИНГВИНе... - добавляет она, как бы между прочим.

- Держите карман! - заорал я. - ПИНГВИН мой, личная собственность! Мне подарили!

- Постойте, какой пингвин? Ничего не понимаю. При чем здесь пингвин? - это Татьяна Ильинична с задней парты волнуется.

Дунька ей снова объяснила, что это тот самый передатчик информации, который передаст их паршивые заметочки в Центр Вселенной.

- Ну, пингвин поживет в зооуголке, - Татьяна Ильинична рукой махнула и на часы смотрит. - Давайте заканчивать.

Вопрос о ПИНГВИНе проехали.

Все, как и Татьяна Ильинична, думали, что это такая игра. Только мы с Дуньки знали, что все взаправду. Поэтому она и старалась захапать ПИНГВИНа, понимаете? Знала, что без него все их сведения равны нулю. Тут даже тассовский папа не поможет.

- Ладно, потом решим о ПИНГВИНе, - сказала Дунька и закрыла сбор.

В раздевалке она не постеснялась подойти ко мне и заявить, что действовала, мол, из принципа. Значит, я не имею права обижаться.

Если бы не девчонка, стукнул бы!

- Я вот сейчас Глюку все опишу про тебя на бумажке, - говорю, - а он в Центр передаст. Про твой моральный облик. Хочешь?

- И пожалуйста! Если там наши, они поймут. А если какие-нибудь не наши, то и разговаривать с ними не о чем!

Выпрямилась и ушла, как ходячая каланча.

Вот так они меня переизбрали.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди августа
Люди августа

1991 год. Август. На Лубянке свален бронзовый истукан, и многим кажется, что здесь и сейчас рождается новая страна. В эти эйфорические дни обычный советский подросток получает необычный подарок – втайне написанную бабушкой историю семьи.Эта история дважды поразит его. В первый раз – когда он осознает, сколького он не знал, почему рос как дичок. А второй раз – когда поймет, что рассказано – не все, что мемуары – лишь способ спрятать среди множества фактов отсутствие одного звена: кем был его дед, отец отца, человек, ни разу не упомянутый, «вычеркнутый» из текста.Попытка разгадать эту тайну станет судьбой. А судьба приведет в бывшие лагеря Казахстана, на воюющий Кавказ, заставит искать безымянных арестантов прежней эпохи и пропавших без вести в новой войне, питающейся давней ненавистью. Повяжет кровью и виной.Лишь повторив чужую судьбу до конца, он поймет, кем был его дед. Поймет в августе 1999-го…

Сергей Сергеевич Лебедев

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Салюки
Салюки

Я не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь. Вопрос этот для меня мучителен. Никогда не сумею на него ответить, но постоянно ищу ответ. Возможно, то и другое одинаково реально, просто кто-то живет внутри чужих навязанных сюжетов, а кто-то выдумывает свои собственные. Повести "Салюки" и "Теория вероятности" написаны по материалам уголовных дел. Имена персонажей изменены. Их поступки реальны. Их чувства, переживания, подробности личной жизни я, конечно, придумала. Документально-приключенческая повесть "Точка невозврата" представляет собой путевые заметки. Когда я писала трилогию "Источник счастья", мне пришлось погрузиться в таинственный мир исторических фальсификаций. Попытка отличить мифы от реальности обернулась фантастическим путешествием во времени. Все приведенные в ней документы подлинные. Тут я ничего не придумала. Я просто изменила угол зрения на общеизвестные события и факты. В сборник также вошли рассказы, эссе и стихи разных лет. Все они обо мне, о моей жизни. Впрочем, за достоверность не ручаюсь, поскольку не знаю, где кончается придуманный сюжет и начинается жизнь.

Полина Дашкова

Современная русская и зарубежная проза
Бич Божий
Бич Божий

Империя теряет свои земли. В Аквитании хозяйничают готы. В Испании – свевы и аланы. Вандалы Гусирекса прибрали к рукам римские провинции в Африке, грозя Вечному Городу продовольственной блокадой. И в довершение всех бед правитель гуннов Аттила бросает вызов римскому императору. Божественный Валентиниан не в силах противостоять претензиям варвара. Охваченный паникой Рим уже готов сдаться на милость гуннов, и только всесильный временщик Аэций не теряет присутствия духа. Он надеется спасти остатки империи, стравив вождей варваров между собою. И пусть Европа утонет в крови, зато Великий Рим будет стоять вечно.

Владимир Гергиевич Бугунов , Евгений Замятин , Михаил Григорьевич Казовский , Сергей Владимирович Шведов , Сергей Шведов

Приключения / Исторические приключения / Современная русская и зарубежная проза / Научная Фантастика / Историческая литература