Хранитель понятий

А если зайти с другой стороны, то прикиньте себе обычного человечка, воспитанного в оперно-балетной среде. Захочет он быть директором тракторного завода? Или начальником очистительных сооружений? Да ни в жисть. И прилипни такому к лапкам эрмитажные списочки, оперно-балетный вертила не теневым олигархом возмечтает стать, а театральной знаменитостью.

И все сходится. Сыновья-дочери свадебных балерин, все как один оказались в балетно-оперном авторитете. Никто пока городскую власть всерьез списочными предъявами раком не ставил. То есть, может, пара чиновников и схлопотала инфаркты, но большинство спало спокойно, А значит, задачки при помощи волшебных списков все эти годы решались плевые. Например, «Театр должен в апреле кровь из носу поехать на гастроли в Арабские Эмираты!.. Я хочу исполнять роль правого крайнего маленького лебедя, и никаких гвоздей!.. Мой гонорар столько-то, и ни копейкой меньше!..»

Оставалась мелочь. Вычислить, какая из балерин, приглашенных на свадьбу дочери Романова, была самая любимая? У кого конкретно из балетных потомков списки? И где они спрятаны?

- Короче, Чек. - В темном зале Арбуз осветил фонариком-брелоком свою программку. - Ща нам задвинут нумером раз... «о-пе-рА Сад-ко, му-сор-ско-е цар-ство»... Это чего, про мусоров?! - ахнул Арбуз. - ОперА?!

- Морское царство, чукча, - оторвался от шуршания шоколадкой Чек. - Опера. Типа, все на песнях. А Садко - это погоняло одного барыги, который мотался челноком за древний бугор и потонул. Но не утоп.

- Это как?

- Сказка, бляха.

- Тихо, господа, тихо, уже играют увертюру, - интеллигентно попросили из темноты. - Хотя бы не в полный голос!

- Это кто тут вякает?! - завертел баш кой Арбуз.

А из оркестровой ямы гремела мелодия, более хитроумная и мудреная, чем все песни Аркадия Северного вместе взятые. И что-то такое потаенное цепляла эта мелодия в ливерах сидящих в зале пацанов, хотя каждый из них почему-то стыдился своих искренних чувств. А мелодия вздымалась волнами к галерке и выше. Под самый купол.

Багор и Ридикюль договорились обращаться на «вы», чтоб не выделяться из вежливой театральной гущи. Нужда в «выканье» отпала при первом же взгляде на публику и стала совсем без надобности, когда они вчухали, что на Шрама из зала не шибко насмотришься. Хитрожопый мухомор Вензель спецом вскарабкался на самую верхотурную галерку. Поэтому Багор и Ридикюль заползли еще выше. Туда, откуда лупили фонарями по сцене. Не фонарщику же «выкать».

Фонарщику сунули волыну в ребра. И культурно попросили светить и дальше как следует.

Багор и Ридикюль настроили бинокли на галерку. Отсюда Шрам был как на ладони. И Вензель, паскуда, тоже. Так и тянуло пристрелить...

- ...Объяснять будешь вот ему! - Приплюснутый Тарзан представил монтеру сцены Булгакину пацана по кличке Пузырь. - Все должно пахать, как в советском флоте! - Тарзан утопил указующий палец в животе означенного пацана.

От Булгакина, чьи ноги не забыли прикрутить шпагатом к ножкам стула, требовали, чтоб он командовал Пузырем. Какую кнопку жать, какой рычаг дергать. Чтоб на театральной воле выступающие артисты с дирижерами не заподозрили, что, дескать, власть в театре переменилась.

- Он тебя и пристрелит, когда чего не так, - предостерег монтера сцены от подвигов приплюснутый Тарзан. - И я еще добавлю.

И Тарзановы хлопцы принялись распаковывать ящики цвета хаки. Но настолько мощно и величественно перла музыка из оркестровой ямы, что в ней треск открываемых ящиков терялся, как конокрад в Детройте.

- Вы не находите, Мак-Набс, что русский театр чересчур демократичен? - подметил доктор Роберт Ливси. - Дозволено чрезмерно много для нецивилизованной страны. Не мешало бы ввести запрет на сотовые телефоны. А то это просто... - англичанин не выучил еще замечательно пригодного к случаю русского слова «беспредел», - ...полный непорядок, Мак-Набс. Почему из зала не выводят зрителей, которые громко говорят? Почему, когда уже поднимается занавес, по залу еще ходят и без конца пересаживаются? Я не имел счастья бывать в шотландских театрах... Может быть, Англия - это последний бастион цивилизованного театра?

- На вашем английском месте, дорогой доктор, - прошептал Мак-Набс, - я бы спросил себя, а почему вас не вывели после вашего долгого черчиллевского монолога на повышенных тонах?

На сцене началась бурная и полная опасностей древнерусская тусовка. Садко, на несколько столетий опережая Жака Кусто, вписался в пучину морскую. И теперь вокруг него плясали какие-то жабы со стройными ножками. Но не на ножки пялились верные Шраму Багор с Ридикюлем.

- Век воли не видать, подаст он какой-нибудь знак, Ридикюльчик, - скрипел железно-золотыми зубами Багор, крутя настройку бинокля. - Чтоб мне свариться, будет...

- Если применить метод сведения дебета с кредитом... - задумался вслух Ридикюль.

- Применяй, братан, - разрешил Багор. - Только без мочилова.

- Шрам не шелохнется. Даже ногу на ногу не перекидывает?.. - прикипел бровями к биноклю соратник.

- Чисто так, - горячо поддержал Багор, жадно ловивший рассуждения умника Ридикюля, - как заспиртованный.