Хранитель Реки

Солнце тем временем довольно прилично поднялось над горизонтом, даже электрический свет стал лишним. В древнюю деревню Вяльма пришло утро, и день обещал быть добрым и приятным для всех участников уже готовящегося завтрака.

Глава 30 Надюшку хотят украсть

Место: Прионежье, деревня Вяльма.

Время: три года после точки отсчета.

Велесов прикатил в соседнюю, «большую», Вяльму (где, по заранее разведанным данным, имелась гостиничка) на все том же темно-синем «Фольксвагене-мультивэне», на котором не так давно гастролировал с Шипиловой по Европе. Но на этот раз, в отличие от прошлой поездки, управлял автомобилем не он, а Игорь. Дружок и, можно сказать, соратник. «А можно и не говорить», – криво ухмыльнулся про себя Георгий Иванович. Потому что, как только у него закончатся деньги (по мнению Игоря, большие), Жорж Велесов рисковал потерять и дружка и соратника одновременно. Но так устроена жизнь, чего тут скрывать. А значит, главное – чтобы просто деньги не кончались.

Именно этим Жорж и собирался заняться в расположенной по соседству Вяльме «маленькой» – там, в домике прямо на берегу реки, расположилась супружеская пара, состоявшая из будущей поселковой учительницы и непризнанного художника.

Предстоящая операция не казалась Велесову сложной: Вадим представлялся ему напуганным последними событиями человеком, которого можно будет легко прижать либо словами – тут Жорж казался себе мастером, – либо с помощью крепкого напарника.

Второй вариант тоже не был исключен – Оглоблин уже показал свое гнусное вероломство, сбежав от работодателя. Единственное ограничение – Велесов строго-настрого запретил Игорьку портить своему прошлому и будущему работнику руки или, не дай бог, бить того по голове. Игорь понимающе ухмыльнулся. Он и с этими запретами легко мог быстро найти уязвимые места Оглоблина. Хотя бы та же его девка. Схватить ее за разные места – Игорь, в отличие от шефа, не испытывал отвращения и к женщинам – влюбленный Оглоблин тут же на все согласится. А в том, что Вадик ни при каких условиях не окажет ожесточенного сопротивления, Игорь был полностью убежден: он уже был знаком с ним ранее – правда, в качестве охраняющего.

Несмотря на простоту задачи, все же решили соблюсти минимальную конспирацию. Вылазку в сторону старой Вяльмы произвели аккуратно, огибая прохожую дорогу по лесной тропе. Понаблюдали за домом издали, в бинокль. С час-то точно.

Ничего нового поначалу не увидели. Лена, жена Вадима, появлялась на улице регулярно – то постиранное белье развешивала на веревках, то в огород залезла. Правда, не работать, а, видно, кое-что нарвать для обеда: мощный бинокль позволил увидеть все, что она набрала, – и лучок зеленый, и петрушку с укропом, и пару здоровенных картофелин, и несколько небольших красных свеколок. Значит, будет борщ.

У Игоря, припавшего к окулярам, даже слюни потекли.

– Может, подойдем прямо к обеду? – спросил он. – За едой и договоримся.

У Жоржа же другая мысль в голове закрутилась.

Очень уж ему понравилась эта уединенная деревушка. Может, и не нужно забирать Оглоблина отсюда в Москву? Во-первых, расходы на его содержание сильно вырастут – московские цены не чета вяльминским. Во-вторых, хоть и убогий он юноша, но выбор работодателей в Москве – даже в этом специфическом сегменте рынка – куда больше, чем в медвежьем углу.

А что, идея хорошая. Если Оглоблину тут нравится, сам же сюда залез – пусть тут бы и оставался. Материалы доставить и готовый продукт забрать – один визит в месяц или даже в два. Интернет есть в «большой» Вяльме, если что-то понадобится рассмотреть в «паутине». А еще Жорж будет таким добрым, что не станет мешать мазиле, кроме выполнения велесовских заказов, писать что-то и на свой вкус. Это даже неплохо, с той же конспиративной точки зрения.

Чем больше он обсасывал эту идею, тем больше она ему нравилась. Надо только придумать, чем эту семейку здесь удержать.

Деньги – дело хорошее, но, как показал опыт, не все решающее.

Мысль Игоря о заложнице в лице Оваловой Жоржу вообще не понравилась. Он готов был согласиться, что мазила из-за своей девки реально станет выполнять условия соглашения, однако ему очень не хотелось, чтобы Игорь в доказательство серьезности их намерений что-нибудь с ней сотворил. Облапать Овалову – или даже трахнуть ее на глазах мужа – соратнику было как нечего делать.

Жорж, с его лагерным опытом, тоже бы от этой картины не исплакался. Правда, при одном условии: чтобы вместо Игорька грязную работенку выполнил кто-то другой.

Велесов готов был согласиться, что ревность – это проявление слабости. Однако собственные слабости он любил и лелеял не меньше, чем свои сильные стороны. В этом-то и есть, и всегда был высший кайф его жизни.

Нет, идея с сексуальными домогательствами к гражданской жене Оглоблина была решительно отвергнута.

Чем же еще можно зацепить этого пачкуна, кроме угроз физической расправы?

Ответ, как это часто происходит в жизни, нарисовался сам собой.