«С-сочное, теплое со-созданьице!» – прозвучало у меня в голове.
Капельки росы, оказавшиеся чем-то вроде глаз, уставились на меня, тонкие нити с мельчайшими присосками – я явственно успел разглядеть их, словно в замедленной съемке – жадно метнулись к моей груди.
Однако, стоило им коснуться туники, как они съежились и бессильно опали, а в голове раздалось пронзительное зудение, нестерпимое, как зубная боль.
«Больно-сс! Жжется!»
Ага! Так тебе, герань паршивая!
Ощутив неожиданный прилив сил, я снова взмахнул топором и обрушил его в центр серебристой сети – от полыхающего огнем лезвия, она вспыхнула и лопнула, закручиваясь в обугленные спирали. Топор рассёк листья папоротника, и лиловый цветок, подрубленный у основания, упал к моим ногам.
Я ошалело покрутил головой. Новый уровень! Ну да, а что, собственно, удивительного – это же игра…
Ладно, с бонусами будем разбираться позже – сейчас надо уносить ноги отсюда. Наклонившись, я подобрал цветок папоротника. Какими-то особенными характеристиками он не обладал, и я убрал его в сумку.
Мои единицы жизни, энергии и маны восстановились до капа – еще один приятный эффект получения уровня – так что можно было не тратить время на отдых.
Забросив мешок за спину, я направился к выходу из леса.
Примечательно, что чувство направления было, по-видимому, частью игрового интерфейса – я отчетливо представлял себе, где нахожусь. В голове была словно карта, с отмеченной хижиной Сэмунда, Паучьим Перелеском (теперь я знал, что он так назывался) и Чащей Арахнидов.
Те места, в которых я уже побывал, были детально прорисованы. Незнакомые – скрывались в тумане.
Следовало поторопиться, чтобы успеть получить награду до того, как сработает таймер. Я ускорил шаг.
Глава 10
– Гляди-ка – живой! – искренне изумился Сэмунд, когда я появился на пороге его лачуги.
– Ты утверждал, что там нет пауков! – выпалил я.
– Конечно, нету, – подтвердил Сэмунд. – Арахниды – это же совсем другой класс!
– По-твоему, мне о них знать было не обязательно?!
– Слушай, чего ты из мухи слона раздуваешь? – Сэмунд покачал головой. – Это всё несущественные технические детали. Главное – ты справился с заданием, все остальное – неважно! Давай сюда дерево и цветок!
– Кстати, топорик тоже верни! – потребовал Сэмунд. – Имущество – казенное, на балансе. А в чем это ты его перепачкал?!
– Паучья кровь, – хмуро сказал я. – Арахнидская, то есть…
– А, отлично! – старик просиял. – Повешу над дверью, пожалуй.
Ах ты ж твою налево! Я едва не поперхнулся. Ушлый дед умудрился-таки всучить мне тайное задание! А я еще удивлялся, что в этот раз он ничего для себя принести не просит!
Старик, между тем, разложил на земле принесенные мною ветки, положил на них сверху цветок папоротника и провел над ними руками.
С кончиков его пальцев стекли серебристые искры, ладони полыхнули золотом и, словно алая снежинка, на раскрытый, словно хищная пасть, цветок папоротника, медленно опустилась капелька крови.
Ветки вспыхнули, охваченнные золотистым сиянием, закружились в серебрянном вихре и, спустя секунду, в руках Сэмунда оказался деревянный резной посох с набалдашником из фиолетового опала.
– Неплохо вышло, а? – с гордостью сказал Сэмунд, напыжившись. – На, носи на здоровье! Заслужил!