Хранитель Рун

Сильва вздохнула. – Мне кажется, это было что-то вроде ада, – сказала она. – Только холодного, ледяного. Там была темнота, и какие-то мерзкие твари…

Она зажмурилась. – Не хочу вспоминать!

– Как же ты выбралась оттуда? – спросила Аська.

– Сама не знаю. Я даже не могу понять, сколько я там пробыла – несколько секунд, или целую вечность… Мне кажется, там вообще нет времени. А потом у меня перед глазами вспыхнуло что-то вроде таблички с надписью: «До возрождения осталось десять секунд!» – и пошел обратный отсчет.

– Значит, ты была в игре! – воскликнул я. Меня осенило. – Хель!

Сильва вздрогнула. – Да, мне кажется, я слышала это слово…

– Это не слово! – меня распирало от догадки. – Это – действительно, что-то вроде ада, только из скандинавских мифов. Хель – мир мертвых!

– Скандинавских мифов? – недоверчиво переспросила Аська. – А при чем тут вообще они?

– На их сеттинге создан игровой мир, – пояснил я. – Вербицкий – ну, тот разработчик – сказал мне сегодня об этом.

Аська с сомнением покачала головой. – Игра – это игра, – сказала она. – Но Сильва-то умерла в реальном мире!

– Не знаю, – настал мой черед усомниться, – возможно, это была такая реакция на оцифровку, что-то вроде летаргии…

– Ты же сам говорил, что ее реанимировали битый час, – напомнила Аська. – Непрямой массаж, адреналин, и все такое!

– Грудь и правда болит, – заметила Сильва, осторожно ощупывая себя. – Даже вдохнуть полностью не могу…

– Пусть даже так, – я чувствовал, что моя догадка верна, – пусть даже это была смерть – клиническая, или еще какая – но она оцифровалась! И её сознание было в игре – значит, у неё был аватар! Ты не помнишь, – добавил я, обращаясь к Сильве, – давался ли тебе выбор расы, класса?

Сильвия помотала головой. – Нет. Помню только какие-то нити в виде спиралей, которые крутились перед глазами…

– Странно, – нехотя признал я. – Но, возможно, в твоем случае работает особый алгоритм…

– Я больше ни за что туда не вернусь, – твердо сказала Сильва. – Никогда. Ни за какие лямы – при одной мысли о том, что я могла бы застрять в том месте, у меня кровь стынет.

– Тебе и не придется! – вмешалась Аська, сердито глянув на меня. – Ты же не собираешься сдавать её, правда, Ёж?

– Нет, конечно, – торопливо согласился я. – Но разве они не видели, что ты… пришла в себя?

– Я пришла в себя в морге, – сказала Сильва. – Там не было никого, не считая еще нескольких трупов на соседних столах и двоих врачей в соседней комнате. Я слышала их разговор.

Она нахмурилась. – Ежи, мне кажется, тебе нужно кое-что знать. Эти двое были Сельдингер и Миллер – они спорили по поводу проекта. Миллер говорил, что эксперимент должен быть закрыт, так как он опасен, и они не могут гарантировать твою безопасность. Сельдингер, напротив, настаивал на продолжении, говоря, что это была случайность вследствие перепада напряжения. Но Миллер так не считал, и я тоже уверена в том, что перебои тут не при чем. Это был Логрус, я уверена в этом. Не могу объяснить почему, но именно он… убил меня.

– Но ты, тем не менее, жива, – заметил я.

Сильва неуверенно кивнула. – Да… Но, знаешь, какая-то часть меня словно все еще находится там, в Хель… И это не отпускает. Тебе нужно быть осторожным, Ежи.

– Я согласна с Сильвой, – буркнула Аська. – Этот проект выглядит стрёмной темой. Вообще, такое чувство, что твои ученые сами не очень-то понимают, как он работает.

– Не понимают, – подтвердила Сильва. – Но хотят понять любой ценой – Сельдингер так и сказал об этом Миллеру, что они на пороге открытия, и что им нужно еще немного времени, чтобы разобраться с ним. А Миллер сказал, что они должны беречь тебя, так как ты – единственный, кто может погружаться. Меня они считали погибшей, а еще кого-то – недостаточно совместимым для Логруса.

– Еще кого-то? – переспросил я.

Сильва пожала плечами. – Так я поняла.

– Ежи, – она взглянула мне в глаза, – я не знаю, как выглядит виртуальный мир для тебя, но очень не советую умирать там.

* * *

Утро моего четвертого дня участия в проекте выдалось ясным и солнечным. Стояли последние теплые дни октября. Идя по аллее к высившемуся впереди зданию НИИ, я испытывал смешанные чувства. Виртуальный мир, изначально представлявшийся мне счастливым билетом к полноценной здоровой (и при этом – обеспеченной) жизни, теперь все отчетливее начинал казаться мышеловкой.

Я снова прокручивал в голове полученную от Сильвы информацию. Если верить ее словам, получалось, что я для Сельдингера – что-то вроде подопытного кролика. Ни он, ни Миллер, судя по всему, не знают, как работает Имир. Студия-разработчик прекратила свое существование двадцать лет назад. В то же самое время, в НИИ работали Вацлав и Агнесса, на которых мы с Сильвой удивительно похожи. И именно мы с Сильвой оказываемся теми, кто может пройти оцифровку Логруса и погрузиться в виртмир. При этом Сильва – погибла, хотя, на самом деле, оказалась жива.