Хранитель Силы

Шнайдер заговорил с благоговением:

– После войны он преподавал в школе! Он настоящий ученый… А хотите, напишу ему рекомендательное письмо? Курт весьма осторожно относится к незнакомым людям.

– Вы сделаете мне неоценимую услугу!

Когда они вернулись домой, несмотря на поздний час, дворецкий уединился в своей сторожке и скоро в самом деле принес письмо в незапечатанном конверте.

Хортов достал записку и прочитал:

«Дорогой Курт! К вам обратится мой хозяин, господин Андрей Хортов. Он русский журналист и интересуется историей Веймарской республики. Найдите возможность поговорить, у меня сложилось впечатление о нем, как о порядочном и честном человеке. А мы с Элизабет шлем привет и мечтаем этой осенью съездить в Зальцгиттер.

Готфрид-Иоганн Шнайдер».

Все бы ничего, но из текста выламывалась одна фраза, точнее, часть ее – о впечатлении. Когда оно у Шнайдера сложилось? При знакомстве сделал выволочку по поводу униформы, потом шлялся по борделям… Или он таким образом выслуживается перед хозяином, завоевывает доверие, зная, что тот прочтет письмо?

В ожидании законной жены он обошел весь дом, заглянул в каждую дверь и еще раз вспомнил Кужелева: жить в таких хоромах, наверное, было приятно…

Барбара вернулась в одиннадцатом часу, поплескалась в ванне и отыскала Хортова в генеральском кабинете, чтобы пожелать спокойной ночи. Наряд был соответствующий…

– Мы так до конца не обсудили вопрос наших отношений, – с тупой настойчивостью сказал он. – Хотел бы еще сегодня услышать твое окончательное решение.

– Как говорят в России – утро вечера мудренее, – заметила Барбара. – Я очень устала и хочу спать.

Хортов окатился из душа и лег с намерением немедленно уснуть, и уж было задремал, однако сознание, отметившее легкую волну чувств в аэропорту, сейчас вдруг обострило их; в голову полезли воспоминания о счастливых, ярких ночах, когда Барбара проникала к нему в офицерское общежитие или он по-воровски, через окно, забирался в молодежный центр, где было назначено свидание.

Андрей понимал, что она не придет, и все равно ждал, прислушивался к звукам в коридоре, но в старом генеральском доме стояла полная тишина и лишь с яблонь за окном, несмотря на старания Шнайдера, с глухим стуком падали яблоки. Он пролежал минут сорок, затем встал и босым пошел в спальню жены. Дверь оказалась не запертой, Хортов осторожно отворил ее и Барбары не обнаружил – даже постель не расстилалась.

Хортов обошел весь дом – прислуга, супруги Шнайдер, покинули усадьбу часов в десять, – заглянул в каждую комнату, затем вышел во двор и с пристрастием ревнивого мужа обследовал территорию, открыл и осмотрел все постройки, от гаража до будки с садовым инвентарем. Любящая жена, так сладко ворковавшая по телефону, исчезла бесследно…

В восьмом часу утра его разбудил невысокий человек средних лет с розовым носом, седыми редкими волосиками на огромной голове и неожиданно маленьким лицом.

– С добрым утром, господин Хортов! Я домашний врач, Адольф Гагенбек. Пока вы не позавтракали, мне следует взять анализы: мочу, кровь и мазки с половых органов.

– А простите, кал нужен? – серьезно спросил Андрей.

– О нет, пока не нужен… Да, а где фрау Барбара?

– Вероятно, в своей спальне, – пожал плечами Хортов.

– Я постучал в ее дверь… В спальне никого нет.

– Запомните, Гагенбек, я очень ревнив, – предупредил он и погрозил пальцем. – Почему вы заходите по утрам в спальню моей жены?

Этот пожилой немец юмор понимал, рассмеялся, однако на всякий случай объяснился:

– Я наблюдаю вашу жену уже четвертый год. Есть небольшие проблемы с почками, и я должен видеть ее лицо и глаза сразу же после пробуждения. Сегодня я этого не сделал. Куда она уехала в такой час?

– Должно быть, в офис.

– Да, возможно. Она встает очень рано, это мы, мужчины, любим поспать.

После сдачи анализов Андрей болтался по саду, пиная яблоки (надо сделать выволочку садовнику), потом фрау Шнайдер пригласила его к столу.

– А где же наша фрау Барбара? – ласково поинтересовалась она. – Прошу, разбудите вашу жену, ей будет приятно.

– Я бы сделал это, но не могу, – уклонился он.

– Да, я понимаю. – Она намекала на бурную ночь супругов. – Но получу выговор, если она вовремя не позавтракает.

– Моя жена уехала на работу. Мне так кажется.

– Без завтрака?

– Не знаю ее привычек. Мы долго были в разлуке…

Фрау Шнайдер будто бы даже обиделась, только непонятно на кого – на господина или госпожу.

– Я приготовила вам в дорогу бутерброды, – сообщила она, когда Хортов встал из-за стола.

– В дорогу? – слегка опешил он.

– Но вы же уезжаете в Зальцгиттер. Советую не пользоваться придорожными ресторанчиками и кафе. Там может быть говядина с коровьим бешенством.

– Благодарю вас, – обронил он: даже кухарка знала его планы!