Хранитель Виртуальности

— Бумажных змеев, к хвостам которых были привязаны коробочки с бомбами и мощные маленькие магниты. Ночью, при сильном ветре, я запускал змеев так, чтобы они приблизились к градирням. Они железобетонные, внутри стальная арматура. Магнит хватался за арматуру, вместе с ним к бетону прилипала коробочка с бомбой, миниатюрным теркомом, солнечной батареей и антенной. Хвост змея отрывался от коробочки, нить я быстро-быстро сматывал. Увидеть маленькую коробочку с земли практически невозможно, через терком и антенну она имеет выход в вирт, часики тикают…

— Где эти бомбы, трубы и градирни?!

— Одна бомба примерно в двух километрах отсюда, на старой ТЭЦ. Другие в окрестностях Москвы, Питера, Нижнего Новгорода, Минска, Киева…

— Ты можешь дать точные адреса всех бомб, укрепленных на трубах?

— Могу, но вы все равно не успеете. Жаль, что так получилось. Я хотел создать систему нападения, против которой не было бы защиты. И мне в общем-то удалось сделать это, криво усмехается Юрчик, — К сожалению.

— Адреса и координаты бомб, конечно же, в твоем коме и под паролем?

— Конечно.

— Перебрасывай их на мой. У нас еще есть…

— Всего лишь два часа…

— Целых два часа. Перебрасывай! И быстренько идем к фуре — ближайшую бомбу придется обезвреживать мне.

Возвращаемся мы уже в темноте. Юрчик, спотыкаясь и чертыхаясь, на ходу перебрасывает файл с координатами бомб на мой ком, я созваниваюсь с предком, объясняю ситуацию, перебрасываю ему файл, сообщаю, что обезвреживанием ближайшей бомбы займусь сам.

— И как ты это сделаешь? — все так же кисло улыбается Юрчик. Электростанция охраняется, никого постороннего туда не пропустят. Получить пропуск даже для сотрудника Винтерпола — проблема не одного часа. А ведь чтобы снять бомбу, нужен хотя бы вертолет. Не думаю, что за два часа все это можно организовать.

— Мы, даймоны, в отличие от вас, людей, не организовываем, а делаем. Делаем то, что следует сделать в данный момент в нужном месте.

Мы подбегаем к фуре. Водитель дремлет, положив голову на руки, покоящиеся на баранке. Клео полулежит на спальном месте водителей, бездумно глядя в потолок. На переднем сиденье приготовлен нехитрый ужин — бутерброды, помидоры, термос, пакетики сока.

— Ну что? — оживляется Клео, когда Юрчик перебирается к ней. Я передаю ему поднос с бутербродами — не до них теперь.

— Логвин уговорил меня уничтожить не вирт, а бомбы. Я, правда, не представляю, как он это сумеет сделать.

— Мои возможности несколько больше, чем твои. Говори, куда ехать! Шофер, заводи свой драндулет!

— Как же так?! — недоумевает Клео. — Он тебя что, загипнотизировал?

— Нет. У него нашлись достаточно веские аргументы.

Клеопатра яростно приподнимает бровь.

— Надеюсь, на твоих друзей они не подействовали!

— Боюсь, это не так.

— Но почему?! — почти кричит Клео. — Мы ведь решили не поддаваться ни на какие уговоры!

— Тебе лучше не знать об этом.

Интересный разговор у них получился. Клео что, одна из Заратустр? Или Юрчик совратил ее с пути истинного уже после приключения в клубе спиритуалистов? Впрочем, теперь это уже не имеет значения.

Пока фура выбирается на дорогу, Смирнов успевает втолковать шоферу, куда тот должен держать путь. Электростанция действительно оказывается совсем близко, всего в двух-трех километрах. Ответвление от трассы, ведущее к ней, запечатано «кирпичом», но он нас, конечно, не останавливает. И только перед наглухо закрытыми железными воротами — на них в свете фар мерцают буквы «ЕЭС» фура, жалобно взвизгнув тормозами, прерывает свой путь.

— Ждите меня здесь, — командую я. — Через полчаса, максимум через час я приду с бомбой в руках. Если пристанет охрана, тяните резину до последнего, отвлекайте внимание, в крайнем случае вернитесь на трассу и ждите меня там.

— А посмотреть можно, как ты ее будешь снимать? — спрашивает Юрчик. Его интерес понятен: он считал, что его система нападения неотразима. А тут за два часа собираются обезвредить все бомбы, которые он закладывал месяцами, а может, и годами.

— Вряд ли ты что увидишь: уже темно. Лучше помоги шоферу отбиться от охранников, если они появятся.

И действительно, в железных воротах открывается калитка, из нее показывается вохровец, закрывает ладонью глаза, машет рукой, требуя погасить фары.

Я выскальзываю из кабины, бегу вдоль забора, на ходу перестраивая орган зрения на ПК-диапазон. Луна светит достаточно ярко, но иногда прячется за облаками, так что такая перестройка становится вполне оправданной, рациональной.

Рядом с корпусами электростанции — две разновысокие трубы и четыре огромных конуса, закрывающие четверть горизонта. Это и есть градирни. Будь я средневековым крестьянином, они показались бы мне страшными великанами. На самом деле это — всего лишь четыре памятника крайне неэффективной земной энергетике, основная задача которой — сделать жизнь на Земле невозможной.

И, к сожалению, не только для людей.