Хранитель волков

Вали чувствовал, как его пробирает озноб, пока сидел в ожидании Хогни и Орри. Это от холодного ветра с моря или от какого-то неясного предчувствия? Сколько народу погибло здесь и чего ради? Неужели места вроде этого болота действительно хранят память обо всех виденных ими смертях, или же мурашки по спине бегают из-за детских воспоминаний, отголосков тех историй, которые рассказывают долгими зимними вечерами, чтобы нагнать страху на слушателей?

Вали совсем замерз. С моря натянуло облака, небо приобрело оттенок железа, в воздухе запахло дождем. Он пожалел, что не прихватил с собой плащ, но тут же вспомнил, что скоро ему станет еще холоднее. Да и какая разница, холодно ему или нет? Есть ли плащ у Адислы, чтобы защититься от дождя на борту корабля? Что с ней теперь? Он не мог заставить себя не думать об этом. Вали поклялся, что за все ее страдания те, кто их причиняет, заплатят стократно. Пока он снова ее не увидит, пообещал себе Вали, никакая боль его не испугает. Страдать сильнее, чем он страдал, увидев ее на борту того драккара, просто невозможно.

— Князь, какая победа! — Ему на плечо легла чья-то рука. Это был Хогни.

— Даны бежали, — подхватил Орри, — и в этом только твоя заслуга.

— Со славой я пока обожду, — отозвался Вали. — Мне предстоит еще одна битва. — Он кивнул на воду.

«Это просто болото, — говорил он себе, — его можно использовать себе на благо, как плуг или меч».

Хогни с Орри поглядели на петлю, которую вязала Джодис, — символ Одина, тройной скользящий узел. Ожерелье мертвого бога можно было только затянуть, в обратную сторону веревка не скользила. Если надеть ее на шею, то снять можно лишь с помощью ножа. Воины хордов переглянулись.

— Ты хочешь спрашивать богов? — удивился Орри.

— Я хочу узнать, куда увезли Адислу. Ты знаешь другой способ?

— Повезли в дом Хаарика.

— Может, так, а может, и нет. Ее могут продать в Хайтабу или на любом другом рынке по пути. Ее могут отдать купцам в обмен на какой-нибудь товар, кроме того…

Ему не хотелось говорить об этом вслух, уж больно нелепым было предположение. Но Вали не мог забыть того странного человека в четырехугольной шапке. Что он делал в этом набеге? И слова Дренги Вали все-таки запомнил.

— Они приходили за ней, они ее искали. Звали ее по имени, — сказал Вали.

— С чего это?

Вали пожал плечами. Какая бы судьба ни ждала Адислу, ее точно не собирались сделать простой рабыней. У Вали не было никаких предположений. Он знал только, что у него очень мало времени и ошибаться ему нельзя.

— Это самый лучший способ, — произнес он.

Хогни кивнул.

— Я однажды помогал твоему отцу в таком испытании, — признался он.

— Что?

— В Железных лесах есть одно место, в четырех днях пути от дома. Такое же болото, где можно узнать судьбу. Твой отец тоже искал ответы.

— Как?

— Точно так же, как собираешься ты, — сказал Хогни. И поглядел на узел на веревке.

— И он нашел ответы?

— Именно с того случая все самое скверное и началось, — сказал Хогни.

— Когда же это было?

— Четыре года назад. Он был нездоров уже многие годы, однако…

Хогни, кажется, смутился, не желая договаривать.

— Из лесов он так и не вернулся, — пояснил Орри.

— Ничего не понимаю, — признался Вали.

— Твой отец живет отшельником в Железных лесах, — сказал Хогни. — Он стал вести жизнь духовидца.

Дождь пошел сильнее, внезапно на них налетел ветер с моря.

— Народ поговаривает, что он встречается в лесах с Одином и тот дает конунгу силу.

— Это народ так считает или моя мать?

Воины ничего не ответили. Все обстоит еще хуже, чем предполагал Вали. Если кто-нибудь заподозрит, что Аудун сошел с ума, это будет настоящим бедствием для народа хордов. У конунга больше врагов, чем у любого другого правителя. Но сейчас не время об этом размышлять. Вали поглядел в темную воду, собираясь с силами, и подставил шею.

— Приступайте, — велел Вали.

Джодис с Орри связали Вали по рукам и ногам, старуха надела ему на шею петлю.

— Конунг Аудун тоже проходил через все это? — спросил Вали.

Джодис, кажется, прекрасно знала, как проводить обряд, однако Вали хотелось услышать подтверждение от кого-нибудь еще.

— Он обратился к Одину, прежде чем входить в воду, — вспомнил Орри.

Вали улыбнулся.

— Что ж, раз я уже связан, наверное, мне лучше обратиться к связанному богу. Господин Локи, замученный богами, покажи мне все, что я хочу знать.

— Этого бога лучше не зови, князь, — сказал Орри.

— Разве Один надежнее?

— Нет, его тоже не надо, — сказал Орри. — Фрейр для любви, Тюр для битвы, Тор для любви, битвы и дождя, который обмоет тебя после, — выбирай из этих богов.

— Но ведь Один — бог конунгов, — сказал Вали, — разве не так нам говорят?

— И безумный берсеркер, — уточнил Орри. — Прошу прощения, князь, но это правда. Когда я иду на битву, я хочу верить, что мой бог на моей стороне и не бросит меня ни с того ни с сего, если ему придет в голову такая фантазия. Один — предательский бог, это в его природе. Я уважаю господина Одина, его конунгов и безумцев, но я не стал бы взывать к нему, как не стал бы взывать к тому, другому, упомянутому тобой.

Орри еще раз обвил веревкой ноги Вали.