Хранитель Вселенной, или Негуманоиды

— Передо мной ваше личное дело, — продолжал директор, медленно переворачивая страницы. — Родился, окончил школу с красным дипломом… Но вот что меня изумило не меньше, чем ваша творческая продуктивность… — вы пришли к нам после срочной службы в армии, что само по себе большая редкость… Начали службу рядовым, демобилизовались сержантом. Похвально… Армия делает из молодых людей настоящих мужчин… Но не секрет, что она же, то есть армия, мягко выражаясь, угнетает, если не глушит их творческое начало… Чего, к счастью, не произошло в вашем случае…

Поняв, что комментариев он не дождётся, директор перешёл к заключительной фазе беседы.

— Итак, учитывая вашу молодость, руководство Института не хотело бы отступать от традиции предоставления отпуска. И учитывая уровень вашей научной продукции, вы вправе рассчитывать на десять лет творческого отпуска… Но… в ваше отсутствие деятельность лаборатории практически заморозится, поэтому, чтобы подобного не произошло, — директор слегка запнулся, — предлагаю вам ограничиться двумя годами. Вы согласны?

— Да, согласен, — скромно ответил Владемир (а это был он). И поблагодарив за оказанное ему доверие, взял из рук директора необходимые предписания и вышел из кабинета.

«Что это я так раздухарился? — спрашивал себя директор. — Выложил ему всё, да ещё проявил такую щедрость!?… И всё же откуда берутся эти молодые гении!? Жаль, конечно, если за два года безделья парень растратит свой дар на мелочи!.. А откуда у меня в кабинете запах сандала?»

Присутствие снежных леопардов в горах создавало бодрящее напряжение. На этой большой горной территории охотились всего четыре или пять кошек. Они редко встречались, хотя знали друг друга по голосу и запаху. Наибольшую активность леопарды проявляли по ночам. Когда же они по каким-либо причинам уходили, то даже грациозные куланы и чернохвостые газели, не говоря уже о горных козлах — арбали и ибиксах — главной добыче леопардов, — ощущали некоторую пустоту… Сильно скучали в отсутствие ирбисов-леопардов и чёрные грифы, которые питались остатками от их охоты…

Сейчас на склоне резвились два горных козла — арбали. Удары их рогов раздавались на всю долину. Самцы боролись за доминирование в стаде. Вдруг они услышали леопарда, царапающего горную породу, а через некоторое время увидели его. На фоне горной пятнистой раскраски особый «камуфляж» делал леопарда почти невидимым…

Вдруг хищник вздрогнул и резко остановился, почувствовав, что за ним кто-то наблюдает. Боковым зрением зверь увидел «двуногого»… Леопард не был людоедом, но с глубоким презрением относился к «двуногим», которые при виде его всегда беспорядочно палили из железных палок. У этого палки не было, и барс, выпустив когти, не раздумывая, прыгнул прямо на «двуногого»… и… погрузился в пустоту… «Двуногий» исчез… но в следующее мгновение появился на соседнем камне.

И барс почувствовал себя даже не котёнком, а микробом в собственном заднем проходе… Зверя охватил панический ужас. Инстинкт заставлял его бежать… но что-то гораздо более мощное велело остаться и ощутить Человека. Барс замер в нерешительности…

…Его ноздри уловили необычный и удивительный запах, исходящий от человека. Этот запах не раздражал и не вызывал охотничьего азарта, а действовал успокаивающе и почти гипнотизирующе. Барсу показалось, что этот запах он искал всю жизнь… Ему почудилось, как его ласково гладят по холке, теребят за ухом, под нижней челюстью… Сначала леопард злобно встрепенулся, как бы пытаясь стряхнуть это наваждение… Но необычные ощущения не уходили, а становились всё более приятными. Зверь постепенно успокаивался. Ему захотелось стать беззаботным весёлым котёнком, которого ласкает мать…

…Неожиданно барс увидел «двуногого» прямо перед собой. Он сидел на плоском камне, то есть парил над ним…

Некоторое время барс и человек смотрели друг на друга… Потом зверь опустил голову и медленно, неуверенно, как бы боком стал подходить к человеку, а подойдя, осторожно потёрся головой о его колено, всеми силами сдерживая рычание, вырывающееся с дыханием из пасти. Человек ласково потрепал барса за ухом, и тот ощутил какие-то очень важные и нужные перемены в себе. И эти перемены были даже нужнее, чем долгожданная добыча в голодный год…

— Ну всё, иди, — сказал человек, и огромная кошка с сожалением подчинилась…

Медленно, в свойственной себе волнообразной манере, снежный барс удалялся от человека, продолжая ощущать его прикосновения. Крупными хлопьями пошёл снег. Барс почувствовал необычайный прилив сил и проблеск понимания…

Ирбис, конечно, не вспомнил себя Суртом, претендующим на высокий пост Верховного правителя Атлантиды, и гетманом Хоткевичем во главе польско-литовских войск. Но зверь вдруг понял, что у него появился шанс стать человеком.

Огненный Учитель сказал: Распространены рассуждения, что у каждого свой путь и свой выбор. Это ложь. У человека один Путь — человеческий.