Хранитель забытых вещей

Солнышко – унылая фигура в коротком розовом пальто и кедах с серебристыми пайетками – ждала возле солнечных часов. Сырой октябрьский день уже ускользал; приближающийся закат окрасил край пустого неба в румянец цвета ревеня. По команде Солнышка Фредди завел граммофон и занял свое место рядом с Лорой; они пошли по тропинке между двумя рядами чайных свечей к Солнышку, чтобы провести церемонию. Фредди нес обычную деревянную урну с прахом Энтони, а Лора – раскрашенную картонную коробку, полную конфетти в виде лепестков роз, и фотографию Терезы из зимнего сада. Лора подавила желание рассмеяться, идя как можно медленнее под пение неизменного Эла Боулли.

Солнышко продумала все до мельчайших деталей. Граммофон расположили у окна так, чтобы Фредди мог до него достать, а конфетти-лепестки и чайные свечи с запахом роз заказали специально для этого случая.

Сначала Солнышко хотела дождаться, когда розы расцветут, но Лора даже мысли не допускала, что прах Энтони будет томиться на полке еще девять месяцев. Она не могла препятствовать его встрече с Терезой. Свечи с запахом роз и конфетти – с трудом достигнутый компромисс. Фредди и Лора подошли к Солнышку в тот момент, когда мистер Боулли начал петь последний куплет.

Наверное, Лора впервые вслушалась, именно вслушалась в слова. Эта песня могла быть написана для Энтони и Терезы. Солнышко выдержала паузу достаточно долгую, чтобы ее можно было счесть драматической, после чего начала читать написанное на листке бумаги, который она держала в руке.

– Скорбящие, сегодня мы собрались здесь пред лицом Божьим, чтобы в силу роковых обстоятельств воссоединить этого мужчину, святого Энтони, – произнесла она и коснулась верхней части урны, – и эту женщину, Даму Цветов, – указала она рукой, повернутой вверх ладонью, на фотографию, – в этом знатном имении. Святой Энтони берет в законные жены Даму Цветов, чтобы с этого дня они поддерживали и любили друг друга, в радости и горе, в богатстве и бедности, пока смерть не воссоединит их. Складно получилось! – с гордостью сказала она самой себе.

Она снова выдержала паузу, достаточно долгую, чтобы ее можно было счесть неловкой, но, несомненно, она просто хотела подчеркнуть торжественность момента.

– Земля к земле, прах к праху, страх трусливый. Мы знаем, что майор Том – обезьяна[28]. Мы можем стать героями всего на один день.

Она наклонилась вперед и, обращаясь к Фредди и Лоре, произнесла театральным шепотом:

– Теперь ты развей прах, а ты – лепестки.

Вдруг ее посетила запоздавшая мысль, и она сказала:

– Идите за мной!

Процессия была весьма странной, они двигались в определенном порядке по розарию.

Солнышко вела их между почти голыми кустиками, чьи мокрые пожелтевшие листья оказались слишком упрямыми и не захотели упасть на землю.

Фредди шел за Солнышком, опустошая урну так трепетно, как только мог.

Лора шла за ним, стараясь сыпать конфетти так, чтобы они ложились на тонкий серый слой того, что осталось от Энтони.

«Развеивание праха» всегда казалось Лоре неким неземным деянием, но процесс этот скорее напоминал чистку фильтра пылесоса.

Когда урна опустела, Солнышко снова посмотрела на листик.

Он был ее севером, югом, западом и востоком,
Ее рабочей неделей и воскресным камзолом,

Она была его луной, звездами и любимой песней,

Они думали, что любовь вечна, – и теперь они вместе.

Фредди подмигнул ей, широко улыбаясь.

– И складно получилось, – изрек он торжественно.

Солнышко невозможно было отвлечь.

– Объявляю вас мужем и женой. Пусть никто не испортит праздник тем, кого объединили Господь и Солнышко.

Она кивнула Фредди, и тот сразу весело побежал к граммофону.

– А теперь первый танец жениха и невесты!

Когда угасающее солнце испачкало светло-голубое небо красным, а песня черного дрозда эхом разнеслась в сгущающихся сумерках, предупреждая о крадущемся полосатом коте, Этта Джеймс провозгласила:

…ты улыбнулся и заколдовал меня,
И вот мы в раю,
Потому что ты наконец-то мой.[29]

Когда последняя нота растаяла в прохладном воздухе, Лора хотела было убрать чайные свечи. Но Солнышко еще не закончила. Она подняла свой листик и откашлялась.

– Сказал Господь: «Я есмь воскресение и жизнь. Верующий в Меня, если и умрет, оживет»[30]. Спокойной ночи желаю я, и спокойной ночи желает Он.

Ночью, когда Лора поднялась в спальню, собираясь лечь спать, в комнате будто что-то изменилось. Может, стало теплее. Или теплее было от вина, которое она пила с Фредди и Солнышком, празднуя воссоединение Терезы и Энтони.

На туалетном столике все было в порядке, а маленькие голубые часы, как обычно, остановились в 11:55. Она снова завела их, чтобы завтра в это же время они смогли остановиться, задернула шторы и повернулась к кровати. На покрывале лежало конфетти в виде лепестков роз.

Глава 22

Юнис

1987 год