Хранитель Заката (СИ)

Сильные руки нежно перевернули тело. Анна зажмурилась в страхе, но тут же открыла глаза, рассердившись на себя. У человека такое горе, ему, может быть, нужна её помощь, а она тут изображает кисейную барышню. Слёзы и истерика будут потом, наедине с собой. А пока необходимо взять себя в руки. И она ещё крепче вцепилась в крюк и преданно уставилась на Хранителя, ожидая его указаний и стараясь не опускать взгляд ниже и не смотреть на мёртвое тело маячника.

Но тут вдруг Матвей рывком сдёрнул с себя лёгкую ветровку, которую надел, когда они вышли в море, скомкал её и осторожно положил под голову отцу. Анна резко втянула в себя воздух и отвела взгляд. Видеть горе этого молодого ещё мужчины ей было невыносимо.

Катер сильно накренился – это Матвей перебрался в него и достал откуда-то верёвку. Анна непонимающе уставилась на него. Он, торопливо перебирая руками по борту, лодки передвинул её так, что теперь она плотно прижималась бортом к катеру, и ловко привязал её. Действовал он почему-то очень быстро, хотя теперь им некуда было спешить.

Анна молчала, стараясь быть как можно незаметнее. Человеку, у которого такая беда, вряд ли нужно присутствие постороннего. И всё, что она может сделать для Хранителя, - это просто постараться не напоминать о себе.

- Анна, пересядьте вот сюда, пожалуйста, - попросил вдруг Матвей и, подхватив её под локоть и потянув к корме, помог перебраться в указанном направлении. Анна не спорила, стараясь двигаться как можно быстрее, хотя и не поняла, зачем это нужно. Убедившись, что она села, Матвей расстелил на дне катера брезент и снова перебрался в лодку. Анна следила за ним глазами, ничего не понимая. Матвей тихо, словно боялся разбудить кого-то, сказал:

– Он жив, Анна. Он пока жив. Мы сейчас идём в Кронштадт. А вы, пожалуйста, следите за его состоянием. Мы должны довезти его.

 Глава 19. Надежда

И они довезли. Лодку бросили в море, отца Матвей осторожно перенёс в катер и уложил на брезент. Весь путь до Кронштадта Анна сидела рядом с маячником, не отводя от него глаз. Ей казалось, что так она сможет удержать, не отпустить его, только так убережёт от страшного горя Хранителя Заката.

На том причале, где сутки назад она ждала катера, который должен был отвезти её на остров, стоял реанимобиль. Василия быстро погрузили на носилки и жёлтый микроавтобус умчался. Анна вопросительно посмотрела на Матвея.

- Я позвонил, пока мы шли сюда, - объяснил тот. – Сейчас отца отвезут в Военно-морской госпиталь. Там лучшие врачи.

- А мы?

- У меня неподалёку машина. Вы можете поехать со мной или подождать здесь. К сожалению, других вариантов нет. Сами вы до Заката не доберётесь. Но ждать, возможно, придётся долго…

- Я с вами! – не дала ему договорить Анна.

Матвей протянул руку и помог ей выбраться на причал. В молчании они прошли мимо парка, пересекли улицу и нырнули во двор. Там Матвей подошёл к вишнёвому «Шевроле Нива». Анна немного удивилась скромной машине. Она привыкла к тому, что люди из её окружения берут кредиты, продают доставшиеся по наследству квартиры, но покупают статусные автомобили. Сама Анна этого никогда не понимала, но уже давно перестала удивляться стремлению приобрести дорогих "коней". А тут вдруг отечественный джип, ухоженный, но явно не слишком новый. Хранитель продолжал удивлять её.

До Военно-морского госпиталя они добрались быстро. Матвей поговорил с кем-то на КПП, и их пропустили внутрь. Там Анна осталась ждать на скамейке в тени акации, а сын маячника ушёл, предупредив:

- Возможно, я надолго.

- Ничего, я подожду. – Анна изо всех сил излучала спокойствие и уверенность в благополучном исходе. – Обо мне не беспокойтесь и не думайте. Вы должны быть с отцом. Вы нужны ему.

- Спасибо, - кивнул без улыбки Матвей и быстро пошёл к старому корпусу в конце аллеи.

Анна долго смотрела ему вслед, а потом в задумчивости опустилась на скамейку. Вспомнилось, как несколько месяцев назад она так же ждала мужчину. В Москве, у дверей лаборатории. И ей показалось, что это произошло давно-давно. Так давно, словно и не с ней было. И мужчина тот уже казался совсем чужим, незнакомым. Да, видимо, и был им.

Она положила себе на колени рюкзак и только тут вспомнила, что в нём по-прежнему лежат бутерброды, которые сунула ей добрая Мария Михайловна. А они с Матвеем и не подумали о них. Не до того было. Сейчас есть она тоже не могла: не давала внутренняя дрожь, которую никак не получалось унять. Анна достала бутерброды, огляделась, подошла к забору и сквозь прутья протянула куски колбасы пробегавшей мимо дворняге. Та с удивлением посмотрела на неё, но колбасу осторожно взяла.

Ждать оказалось нелегко. Анна уже и крошила оставшийся от бутербродов хлеб толстым раскормленным голубям, и сидела, и ходила, меряя шагами длинную аллею, и снова садилась. А Матвея всё не было.